фото показано с aif.ru

Актриса Алла Демидова – легенда Театра на Таганке, мастер художественного слова, автор книг «Мой Высоцкий», «Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю».

Актриса Алла Демидова – легенда Театра на Таганке, мастер художественного слова, автор книг «Мой Высоцкий», «Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю». О себе, о друзьях и коллегах, об удачах и потерях Демидова рассказала на встрече в рамках Открытого фестиваля популярных киножанров ­«Хрустальный источникЪ».«Хорошо чувствовал время»– Был бы Владимир Высоцкий востребован сегодня? Неизвестно, это будут только гадания. Но однозначно Высоцкий очень хорошо чувствовал время. И откликался на это время. Скорее пародийно. Он ведь начинал со своего рода шаржей: пародировал лагерные темы, дворовые темы.А ещё Володя обожал всякие слухи. Сейчас благодаря интернету всё известно, мир для нас открыт. Мы шире на происходящее смотрим, хотя не думаю, что стали мудрее от этого. А в 1960-е – начале 1970-х, когда Высоцкий возник, такого лёгкого доступа к информации не было. Поэтому он очень любил общаться и с учёными, и с самыми разными людьми, чтобы узнавать что-то новое.Помню, как Высоцкий пришёл на репетицию: «Мне охотник Медведев сказал: «Чтобы во время охоты волки не убежали в другой лес, надо этот лес окружить красными флажками». Артур Медведев – это его друг, журналист. Мы все стали спорить: а что, они видят цвет, что ли? А через зелёные флажки они бы перепрыгнули? А если жёлтые?.. А потом появилась эта знаменитая песня «Охота на волков» – как бы случайно. Но всегда всё в искусстве возникает непонятно из чего.Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня – опять как вчера:
Обложили меня, обложили –
Гонят весело на номера!«Когда б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда», как писала Ахматова. Высоцкий в этом смысле очень живой человек был. Но, с другой стороны, хватило бы у него поэтической энергии – это вопрос к Богу, а не к нам. Некоторые поэты замолкают, и даже ныне живущие – очень хорошие, кстати – не пишут.Хотя сама поэзия сегодня очень востребована. Я это понимаю по наполненности зала на моих чтецких вечерах. И зрители, как ни странно, молодые.Думаю, и рэп возник из-за того, что спрос на поэзию вернулся. Но поскольку поэзия – дело сложное, то рэп облегчил задачу, как донести текст до публики. Главное – поймать ритм. «Комплексовала из-за дефекта речи»Актёры, я заметила, – люди застенчивые. Может, для того и идут в театр и кино, чтобы прикрыться другими образами, не себя играть, а совершенно кого-то другого – и спрятаться за ним.В школе я комплексовала из-за дефекта речи: «хоросо», «салас» – вместо «хорошо» и «шалаш». Всё шло от застенчивости. Хотя, вы знаете, какие-то недостатки актёрские даже прибавляют индивидуальности, поэтому их можно использовать. Например, у Смоктуновского тоже не очень хорошая была дикция.Самый дорогой мне спектакль? «Вишнёвый сад» на Таганке, который поставил Эфрос. Приятно ведь учёному-физику, когда он что-то новое открывает, да? Также приятно и актёру, когда он в привычной классике играет что-то новое, совершенно не то, что было раньше.В чеховском «Вишнёвом саде» Раневскую после Книппер-Чеховой все играли дамой. Чуть ли не в корсете: мол, это естест­венно, если она дворянка. Но у Чехова в пьесе Аня говорит про неё: мама живёт на пятом этаже, у неё накурено. Что такое пятый этаж для начала XIX в.? Там обитали служанки и молодые поэты. Без лифта, конечно. Я жила в Париже на пятом этаже – и мне было трудно подниматься, а в этих длинных платьях позапрошлого века – тем более. Брат про Раневскую говорит: она порочная, это видно в каждом её движении. Значит, нужны совершенно другая одежда, манера поведения.Или телеграмма из Парижа. Кто присылает её Раневской? Обычно считается, что это какой-то поклонник, какой-нибудь чиновник, русский интеллигент. А я подумала: а почему бы не предположить, что прислал ей телеграмму молодой Пикассо, например? Потому что они все женились на русских – и Пикассо, и Ренуар, и Ромен Ролан. Поэтому Раневская и рвётся туда, к талантам, в кафе парижские. Под таким углом зрения тогда всё совершенно иначе поворачивается. И свою Раневскую я играла именно так.На Таганке в постановке Юрия Любимова Высоцкий исполнял Гамлета, а я – Гертруду, его мать, королеву Датскую. Но и Гамлета потом тоже сыграла. Я довольно долго работала с греческим режиссёром Теодоросом Терзопулосом, и мы сделали и мой моноспектакль «Гамлет-урок», и «Медею» ­Еврипида, которую в античном театре играл мужчина.Понимаете, надо выбирать режиссёра, а не роль. Да и в ­кино, кстати, я всегда выбирала режиссёров, с которыми мне было интересно. В последний раз мне было очень интересно с Кирой Муратовой, и, надеюсь, ей тоже, иначе бы она меня не пригласила на второй фильм. И с Рустамом Хамдамовым. Хамдамов – художник с абсолютным вкусом, поэтому с ним приятно общаться.«Дозволенность всего»К сожалению, сегодня мы наблюдаем общий упадок культуры, дозволенность всего. Поэтому многие находят деньги и делают средние фильмы, средние спектакли. Они заполонили пространство, зритель не может ориентироваться. Это внутри профессии всегда ясно, кто есть кто. Медики знают, кто хороший врач, а кто плохой, а мы-то не знаем, мы идём просто к врачу. Так и зрители – не понимают, куда идти. И потом разочарованно уходят.Этот смыв границ, понижение культуры, всеядность некоторая, к сожалению, и дальше будут продолжаться. Такое время на дворе, что тут сделать.Театр первый откликается на изменения в обществе, это действительно зеркало жизни. И развитие театра идёт волнами, почти 20-летними циклами. Почему 1960–­1970-е гг. дали такой взрыв и театру, поэзии, живописи, кино? Причём не только в России. Это было и в Италии – итальянское кино, был прекрасный театр в Бухаресте – лучший в Европе. В Польше были чудесный театр и кино. Всё это потому, что после войны, после взрыва совершенно другой энергии произошло постепенное успокоение – и случился взрыв искусства. Я вам скажу более образно. Помните фигуристов знаменитых, Белоусову и Протопопова? Семь лет подряд они были победителями в мире. Однажды я с ними летела в Швейцарию. Спрашиваю: «А как вам это удаётся – столько лет побеждать?» И Людмила мне сказала: ­­«Мы всегда тренируемся в чугунных поясах. Всегда, в каком бы мы состоянии ни были. Снимаем их только один раз – на соревнованиях». И появлялась эта лёгкость, которая изумляла мир 7 лет подряд. Я думаю, что эта война и весь ужас, которые были не только в России, но во всём мире, – это были те самые железные пояса. И когда мир от них освободился, появилась эта лёгкость.Но после пика всегда идёт спад. Он у нас совпал с пере­стройкой, когда до театра вообще не было никому дела. Дальше случилась техническая революция с интернетами, гаджетами и прочими делами. И немножко мозги у людей повернулись в другую сторону. И театр сейчас ищет свой путь: идти ли за молодёжной культурой – а это Кирилл Серебренников и в какой-то степени Богомолов. Или идти по рельсам привычного русского реалистического ­театра – с проблемами, с игрой. Но! Для этого нужны большие актёры. А их нет, потому что спрос определяет предложение. Личности сейчас не ­востребованы, поэтому подождём. Мы в самом интересном времени живём – ­посмотрим, куда это всё ­повернёт.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru