— Начались закулисные игры, скандалы. А спустя два года я услышал от руководства: «Мы иначе видим этот спектакль. Никакого Домогарова! Ваша артистка играть не будет! — признаётся Матвейчук.

Глеб Матвейчук — актер, певец, режиссер, продюсер, композитор. Он написал музыку к 20 картинам, а потом сказал себе: «Больше не хочу! Неинтересно!»«Каждый раз перебарываю себя»Татьяна Уланова, aif.ru: — Глеб, вы ведь не только музыку сочинять, но и играть успеваете — например, с Балуевым в спектакле «Признание», показанном на ХI Забайкальском международном кинофестивале.Глеб Матвейчук: — Этой антрепризе уже лет десять. Но, по большому счету, я не актер, хоть и окончил «Щепку». Для меня всегда музыка была на первом месте. С 7 лет. Это мое призвание. Я довольно закрытый человек. Каждый раз при выходе на сцену перебарываю себя, испытываю стресс. Экстраверты получают удовольствие от публичных выступлений — дайте им микрофон, не кормите, выведите на площадь, и они устроят вам песни и пляски. А я люблю тишину, спокойствие. Другое дело, что, единожды выйдя на сцену, ты хочешь это повторить.Но я не очень амбициозен в этом плане. Может, потому что родился в киношной семье, постоянно видел на кухне артистов, режиссеров. Но я никому не желаю актерской профессии, если только человек не может без нее жить. Она сложная.— Вы работаете с Балуевым, он ведь ваш друг?— Да, и крестный моих детей. А мама работает с ним уже лет 40.— Не сложно вам вместе? Говорят же: хочешь поссориться с другом или родственником — возьми его на работу.— Сложно, но... Александр настолько органичный, талантливый человек, что его способности не умещаются ни в какие рамки. У него нет границ возможностей. Саша выходит на сцену — и там продолжает жить. Талант от Бога! Он может с листа проникновенно прочитать и сыграть любой текст так, что вы поверите, что это его собственные мысли.— Вы же еще дружите с Александром Домогаровым?— Александр привел меня в театр, когда в «Моссовета» решили вводить новых артистов в спектакль «Иисус Христос — суперзвезда». Мы стали общаться, я показывал ему свою музыку. И в какой-то момент он сказал: «Хочу музыкальный спектакль! Мы с тобой таких дел натворим! Знаю, ты сделаешь». Я написал под него музыкальный спектакль «Опасные связи», мы презентовали проект в театре, заключили договор и должны были месяца через 3 представить премьеру.Но началась странная история — кто-то из артистов просил дописать ему еще три арии, кто-то считал, что его роль слишком маленькая... Я сказал, что произведение уже написано и принято театром. Начались закулисные игры, скандалы. А спустя два года я услышал от руководства: «Мы иначе видим этот спектакль. Никакого Домогарова! Ваша артистка играть не будет! И балет — наш!» Хотя по договору все было прописано четко.Тогда я забрал произведение. Театр подал на меня многомиллионный судебный иск. Но он не имел юридической силы — срок действия договора истек год назад. Дальше на меня полилась такая грязь, что я вам передать не могу! Из меня сделали демона во плоти. В конце концов Александр Балуев решил сам поставить как режиссер и продюсер этот проект. Еще и дебютировал как вокалист.— Балуев?— Он замечательно поет. Наберите в интернете: «Балуев. Адажио»... У него редкий, очень низкий бас — профундо. И хотя его друзья говорили: «Ты с ума сошел!», мюзикл получился одним из самых успешных в России. А сколько стран мы объездили! Вложенные Александром деньги отбились через год. Но главное — он протянул мне руку помощи в непростой период моей жизни. И я этого никогда не забуду.Играл пианиста-шпиона— Вы сочиняли саундтреки к фильмам «1612», «Адмиралъ», «Чкалов», «Каменная башка», работали с крепкими режиссерами. Как-то не верится, что поставили крест на этой работе.— Крест не поставил. Но... в кино вошла практика работы с музыкальными референсами, когда даже не режиссер, а монтажер или музыкальный редактор/продюсер подбирает музыку — покупную или из других фильмов — и делает видеомонтаж под референсные треки. Считаю, это в корне неправильно. Убивается творческое слово композитора, который должен теперь клепать, извините, музыкальное заполнение по шаблону. Композитор в современном кино уже и не нужен. Достаточно аранжировщика.— Говорите, теперь никто не пишет для кино так, как это делали Петров, Таривердиев, когда музыка могла стать еще одним героем картины. Но Рыбников сейчас, например, работает над второй версией «Буратино»...— Я не говорю, что такой музыки вообще нет. Но она уже «не формат»... То, о чем вы говорите, получалось в результате правильного диалога творческой компании, когда еще на этапе сценария люди обговаривают с композитором, какая будет музыка. Недавно у меня был хороший опыт с Александром Балуевым, который дебютировал как режиссер в фильме «Отель». Мы делали саундтрек как раз по «олдскульному» принципу: встречались, обсуждали лейтмотивные музыкальные темы. А если я не выполняю никакой творческой задачи, не заставляю работать фантазию, зачем такая работа? Когда тебе дают музыкальный скелет со словами: надо вот так, а не иначе, это уже не искусство, а ремесло.— Вы родились в семье работников киноиндустрии. Но в кино вас привел Владимир Хотиненко...— Мама с ним работала, и они подружились. Я крутился на площадке, Владимир Иванович интересовался, чем занимаюсь. А я уже учился в консерватории. Сначала занимался очисткой авторских прав музыкальных произведений в кино, работал как музредактор. А когда в фильме «Гибель Империи» Владимир Иванович дал мне маленькую роль пианиста-шпиона, я должен был что-то исполнить на рояле. Играю, играю, а Хотиненко все не устраивает: не то, не то... Владимир Иванович из тех режиссеров, кто точно знает, чего хочет, и не ориентируется на фокус-группу. Нынче это большая редкость среди режиссеров. Словом, сыграв два десятка пьес, я почти от безысходности что-то сымпровизировал. И тут он: «Что это? Мне нравится!» — «Это мое!» — «Вот это и играй!» Спустя какое-то время — звонок Хотиненко: «Хочу тебя позвать на проект "Паломничество. Вечный город". Я было подумал, музыкальным редактором. Оказалось, — композитором. Я даже опешил: «Никогда этого не делал». А он: «Верю в тебя, все будет хорошо». — «Ну только на вашей вере, Владимир Иванович», — сказал я. Так началась моя композиторская деятельность.«Таких уже не будет»— Вам-то какая музыка в кино нравится?— Очень люблю мелодистов. Поэтому — Крылатов, Артемьев, Таривердиев. Написать хорошую классическую мелодию не каждому дано.— У Шнитке прекрасная музыка к фильмам, хотя для него это была просто подработка.— Он потрясающий композитор. Таких уже не будет. И школа ушла. И в мировой кинокультуре период деградации.— Поэтому вы переключились на театр?— Конечно. У меня уже восемь мюзиклов. Моя компания за три года стала в этой сфере чуть ли не монополистом. Приезжаем командой в регион, проводим кастинг, делаем авторский проект. И едем дальше. Только в этом году — 9 спектаклей. «Хозяйку медной горы» поставили в Москве и готовим в Петербурге — с живым оркестром и самым крутым современным художником Сергеем Новиковым.— Еще недавно муссировалась теория, что мюзикл — не российская традиция, нашему зрителю этот жанр не близок...— А мне кажется, советские музыкальные фильмы были популярны. «Мэри Поппинс, до свидания» — чем не мюзикл? Просто «мюзикл» — слово иностранное, я его не очень уважаю. А музыкально-драматические спектакли у нас любили: «Юнона и Авось», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Орфей и Эвридика»... Мюзикл — коммерчески успешный жанр, и, мне кажется, в каждом московском театре он сейчас есть. А Александр Лазарев пригласил меня сделать мюзикл «Ревизор» в театре Российской армии.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru