фото показано с swissinfo.ch

Вопрос характера внешнеэкономической политики Швейцарии периода Второй мировой войны является важным, но при этом малоизученным аспетом, помогающим лучше понимать особенности швейцарского нейтралитета.

В нашем материале мы постарались, опираясь на существующую научную литературу и опубликованные источники, но не претендуя на окончательность, внести некоторую ясность в эту непростую проблематику.  

Экономика Швейцарии всегда была тесно интегрирована в систему мировых и европейских промышленных и финансовых рынков. Недостаток сырьевых ресурсов, а также ограниченность внутреннего рынка требовали от Швейцарии уделять особое внимание своему внешнеэкономическому курсу. Поскольку в первой половине 20-го века объем импорта в Швейцарию, как правило, превосходил объем швейцарского экспорта, возникал внешнеторговый дефицит, покрывавшийся доходами из сферы услуг (страхование, туризм), а также процентами со швейцарских капиталов, размещенных за рубежами Конфедерации.

Мировой экономический кризис нанес сильный удар по швейцарской экономике и привел к значительному сокращению швейцарских экспортных возможностей. Этот удар усиливался «долговым кризисом», в котором оказались в это время Германия и страны Восточной Европы. В 1930 г. доля экспорта в общем объеме промышленного производства Швейцарии впервые опустилась ниже отметки в 20%. Превысить этот показатель страна снова смогла только в 1949 году. Тем самым, период 30-40-х гг. 20-го века характеризовался весьма неблагоприятными внешнеэкономическими условиями.

Но если в 1930-е гг. основной причиной такой ситуации было значительное падение зарубежного спроса вследствие кризиса, то в 1940-е гг.  на первом месте стояли военные события в Европе, имевшие далеко идущие негативные последствия для мировой промышленной конъюнктуры. В этих условиях швейцарское государство начало проводить политику всемерной поддержки своей экспортной промышленности.

Тем самым, в период национал-социалистического господства в Германии и в эпоху Второй мировой войны, швейцарская внешняя экономическая деятельность «политизировалась» и стала одной из несущих опор национальной внешней политики и политики безопасности.

Следует учитывать, что «Союзники» и «Державы оси» вели не только собственно военные действия. Речь шла и об ожесточенной экономической и торговой войне, в которую были вовлечены и нейтральные страны. Их экспортно-ориентированные отрасли по-разному реагировали на экономическое столкновение двух противостоящих блоков. Что касается Швейцарии, то наиболее серьезно война ударила по её текстильной промышленности, тогда как химическое, машиностроительное и часовое производство переживали в период с 1940 по 1943 гг.  эпоху высокой конъюнктуры.

Швейцарские предприниматели активно стремились компенсировать потерю американских, английских и французских рынков сбыта сотрудничеством с «третьим рейхом» и фашистской Италией. Доля германского и итальянского импорта в Швейцарии в период непосредственно перед войной составляла 30%. Одновременно на эти страны приходилось почти 29% швейцарского экспорта. В 1941 и 1942 гг. данные показатели составляли соответственно 40 и 50%. Эти годы были периодом самых больших военных успехов «держав оси», и как раз в это время началось активное увеличение объема долгов Германии и Италии перед Швейцарией в рамках клиринговых расчетов.

После поражения Германии под Сталинградом швейцарские предприниматели начинают вести более осторожную политику, стремясь к сокращению объемов поставок «третьему рейху» и к переориентации, в частности, на других «нейтралов» (Швецию, Испанию, Португалию, Турцию). На эти страны с 1940 по 1944 гг.  в общей сложности приходилось 20% швейцарского экспорта, который, правда, так или иначе продолжал в значительной степени страдать от торговой войны «Союзников» и «Держав оси».

С началом Второй мировой войны Германия пыталась навязать Европе новый не только политический, но и экономический порядок. Существовал целый ряд проектов, с помощью которых она надеялась эффективно противостоять американо-британской промышленной блокаде. Швейцария к такого рода проектам относилась, скорее, скептически, делая, однако, ставку на прагматическое приспособление к новым реалиям. В итоге идея «нового европейского экономического пространства» под руководством Берлина конкретизировалась в формате сети многосторонних клиринговых соглашений с участием, в том числе, и Конфедерации.

Швейцарские политические власти и промышленники прекрасно понимали, что контролируемая Германией система регулирования расчетных денежных потоков имела в основе своей прежде всего военно-политические резоны. «Союзники» также не отставали и интенсивно разрабатывали свое видение экономического порядка в Европе. Однако и здесь не все было так просто. Состоявшаяся без участия «нейтралов» летом 1944 г.  в Бреттон-Вудсе финансовая конференция «союзников» привела к тому, что Швейцария окончательно заняла отрицательную позицию и по отношению к наметившемуся доминированию США в послевоенном экономическом мироустройстве.

Что же касается конкретного внешнеэкономического курса Швейцарии в военный период, то его реализация происходила на основе проведения соответствующих переговоров со всеми сторонами для того, чтобы обеспечить дальнейшее функционирование уже существовавших промышленных связей. Так как после начала военных действий «союзники» ввели по отношению к Германии режим экономической блокады, швейцарские власти приняли адекватные меры и перешли к государственному контролю над импортом и экспортом.

Весной 1940 г. Швейцария достигла с Францией и Англией договоренности о том, как и в какой степени Берн будет участвовать в антигерманской экономической блокаде, однако вскоре Париж был завоеван немцами, Франция потерпела военное поражение и выбыла из числа участников этого соглашения. За исключением очень небольшого участка границы в районе Женевы Швейцария была полностью окружена зоной германского влияния. Пытаясь противостоять экономическим санкциям «союзников», Германия ввела режим т. н. «контрблокады». Тем самым внешнеэкономический курс Швейцарии был «политизирован» окончательно.

Вашингтон и Лондон пытались своей «политикой черных списков» («blacklisting-Politik») побудить швейцарских предпринимателей не иметь никаких контактов с гитлеровской Германией. Однако Федеральный совет (правительство) и отраслевые объединения швейцарских промышленников отвергали любые вмешательства во внешнеэкономический курс Швейцарии. В ноябре 1943 г. Федеральный совет своим указом запретил швейцарским предпринимателям заключать какие-либо соглашения («undertakings») с «союзными» державами в плане своего возможного отказа осуществлять поставки в Германию.

После поражения Франции летом 1940 г. швейцарские переговорщики начали активные консультации с представителями соответствующих германских министерств. В результате этих переговоров были заключены (в августе 1940 г.  и в июле 1941 г. ) два швейцарско-германских экономических соглашения, которые заложили основу для регулярного промышленного сотрудничества Берна и Берлина, продолжавшегося примерно до конца 1942 г.

В 1940 г. Федеральный совет выделил под швейцарско-германское клиринговое соглашение кредитную линию в размере 150 млн.  шв. франков (летом 1941 г. эта сумма возросла до 850 млн. ). Таким образом, очевиден тот факт, что готовностью предоставить Германии свои финансовые средства, Швейцария внесла заметный вклад в финансирование германской военной машины. Немцы, разумеется, положительно оценивали эту готовность, характеризуя позицию Швейцарии как «солидарный вклад Конфедерации в войну против большевизма». В любом случае, такой курс Швейцарии означал выбор в пользу возможной постепенной интеграции в европейский экономический порядок, основные характеристики которого объективно определялись Германией.

По мнению как швейцарского руководства, так и швейцарских предпринимателей, государственная поддержка национального экспорта не имела в тех конкретно-исторических условиях какой-либо альтернативы: необходимая загрузка промышленных мощностей страны должна была обеспечить конкурентоспособность швейцарской экономики в послевоенный период, вне зависимости от того, в чью пользу завершится мировой вооруженный конфликт. Решение этой задачи требовало скоординированных действий швейцарских военных и гражданских структур.

Частичная демобилизация швейцарской армии летом и осенью 1940 г. , в результате которой численность национальных вооруженных сил сократилась с 450 до 150 тыс. чел. , и проводившиеся параллельно в это же время экономические переговоры с Германией, завершившиеся в августе 1940 г. заключением первого клирингового соглашения, стали одной из главных опор швейцарской оборонной стратегии «национального редута». Демобилизованные солдаты возвратились на свои рабочие места, начав вносить свой вклад в укрепление экономики страны, сама же армия под командованием генерала Анри Гизана рассчитывала зарыться в горы и таким образом либо отразить возможную агрессию, либо «пересидеть» период военной грозы.

Швейцария смогла «купить» себе мир, заплатив за него, однако, существенным ухудшением своего имиджа, прежде всего в глазах Великобритании, которая после заключения пакта Риббентропа-Молотова и падения Франции вплоть до 22 июня 1941 г.  фактически в одиночку противостояла Германии. США сохраняли нейтральную позицию, поддерживая, однако, Лондон в рамках программы «ленд-лиз», который смог компенсировать себе отсутствие поставок необходимых материалов из Швейцарии.

8 декабря 1941 г. США вступили в войну на стороне Великобритании и начали экономическую войну против швейцарских предприятий, занимавшихся поставками в Германию. В 1943 г. «союзники» в ультимативном тоне потребовали от «нейтралов» поддержать антинацистскую борьбу объединенных наций. Политико-экономическое давление на Швейцарию существенно возросло. Результаты не замедлили сказаться — как мы уже упоминали, с 1943 г.  Швейцария начинает постепенно сворачивать поставки «державам оси», новых кредитов в рамках клиринга с той же Германией Федеральный совет больше не выдавал. Не был возобновлен и завершивший свое действие в конце 1942 г. швейцарско-германский договор об экономическом сотрудничестве.

С 1943 г. Швейцария начала проводить сбалансированный курс, стараясь не раздражать «союзников», но и не рвать резко всех отношений с государствами германского блока. Успех этой политики зависел во многом уже не от самой Швейцарии, а от позиции Вашингтона и Лондона. Документы показывают, что несмотря ни на что, Швейцария имела в глазах англо-американских дипломатов солидный кредит политического доверия, ведь, будучи нейтральным государством, Конфедерация могла оказаться «союзникам» весьма и весьма полезной (забота о военнопленных, Швейцария как территория, идеально подходящая для деятельности спецслужб, и т. д. ).

Совсем иной была позиция союзнических структур, отвечавших за ведение экономической войны против Германии. Они выступали в пользу того, чтобы рассматривать Швейцарию в качестве фактического сателлита Германии. Экономическая кооперация Швейцарии и Германии в области товарной торговли, поставки швейцарского электричества в Германию, транзит, осуществлявшийся «державами оси» через Швейцарию, перемещение на швейцарские счета состояний ведущих нацистов — все это рассматривалось ими в качестве факторов, продлевавших способность Германии к сопротивлению, то есть продлевавших войну.

16 февраля 1945 г. Федеральный совет уступил, наконец, давлению США и наложил эмбарго на германское имущество в Швейцарии. Одновременно Конфедерация пошла на срыв переговоров по заключению очередного швейцарско-германского соглашения об экономическом сотрудничестве. Эти действия смогли создать общий базис для минимального взаимопонимания между (западными) «союзниками» и Швейцарией.

В целом не подлежит сомнению тот факт, что Германия была в значительной степени заинтересована в поставках военных товаров или «товаров двойного назначения» (следует учитывать, что сами по себе это весьма растяжимые понятия) в том числе и из Швейцарии, особенно в период, когда блицкриг против СССР превратился в затяжную изматывающую войну. Однако факт поставок следует оценивать объективно.  

Если проанализировать количественные показатели, то экономика оккупированных Германией западноевропейских стран вносила куда больший вклад в обеспечение бесперебойного функционирования германской военной машины. Особое значение Швейцария имела, поэтому, для Германии не в промышленной, а в финансовой области. Вспомним, что летом 1941 г. американский доллар потерял для Германии свое значение в качестве международно признанного платежного средства. Швейцарский франк остался единственной свободно конвертируемой валютой, доступ к которой не был для Германии закрыт.

Переправляя в Швейцарию активы жертв Холокоста, а также золотые запасы оккупированных стран, прежде всего Бельгии и Голландии, Берлин получал столь необходимую валюту, с помощью которой на рынках «третьих стран» (Швеция, Испания, Португалия, Румыния) приобретались услуги, сырье и топливо. Поэтому, выступая в качестве международного финансового центра, Швейцария объективно поддерживала функционирование германской военной экономики. Что касается товарной сферы, то здесь швейцарские поставки (электричество, алюминий, промышленное оборудование, даже оружие, например, производимые в тогдашнем пригороде Цюриха Эрликон одноименные 20 мм. авиационные пушки «MG-FF/M», которой были вооружены самолеты как Германии, так и стран антигитлеровской коалиции) были важны, но не играли решающей роли.

Такого же рода поставки осуществлялись в Германию и из других стран Европы. Исключение составляли поставки часовых механизмов, использовавшиеся в качестве взрывателей. В этой области зависимость Германии от швейцарского производства была значительной на всем протяжении войны. Материалы однозначно военного назначения (оружие и боеприпасы) поставлялись в Германию из Швейцарии в 1941-1942 гг. , затем «третий рейх» был уже в состоянии самостоятельно удовлетворять свои потребности.

Следует отметить, что швейцарская внешнеэкономическая политика в годы Второй мировой войны обладала достаточным формально-демократическим базисом. В рамках идеологии «Духовной обороны», в центре которой стояли целенаправленные попытки сплотить общество Швейцарии перед лицом военной опасности и сгладить противоречия, существовавшие между политическими партиями, общественным слоями и регионами страны (имеются в виду давние трения между «немецкой» и «французской» частями Швейцарии) не было никаких условий для того, чтобы инициировать широкую общественную дискуссию относительно того, насколько моральными являются поставки из Швейцарии в Германию товаров военного и двойного назначения.

Если и раздавались критические голоса, то это были преимущественно голоса парламентариев, которых, разумеется, старались лишний раз не информировать о том, что происходило на внешнеэкономическом фронте (особенно громкими эти голоса стали в связи с завесой тайны, окружавшей заключение летом 1941 г. договора об экономическом сотрудничестве Швейцарии с Германией). К концу войны и эта критика утихла полностью, оставались только крайне левые силы, изредка упрекавшие правительство за отсутствие полноценного сотрудничества с Швейцарии с СССР как с важнейшей движущей силой антигитлеровской коалиции. В целом же основные политические партии защищали внешнеэкономический курс Федерального совета, признавая и поддерживая сотрудничество Швейцарии с Германией и Италией.

С учетом практически полной занятости в стране и стопроцентной загрузки всех промышленных мощностей Швейцарии, критикам правительственного курса в области внешнеэкономической деятельности было очень сложно набрать достаточное количество весомых контраргументов. Сторонники этого курса и сегодня указывают на то, что экономическое сотрудничество позволило Швейцарии избежать серьезных политических уступок и сделок с «державами оси». На вопрос же о том, где проходит граница между «экономическими» и «политическими» уступками, еще предстоит ответить будущим историкам.

Еще на Ялтинской конференции союзников (февраль 1945 г. ) Черчилль, Рузвельт и Сталин пришли к единому решению, в соответствии с которым вся находящаяся за пределами Германии немецкая собственность должна была быть конфискована с репарационными целями. На Потсдамской конференции (август 1945 г. ) было принято решение поделить сферы взимания репараций — американцы, англичане и французы получали в свое распоряжение западные оккупационные зоны Германии, а также западноевропейских «нейтралов», включая Швейцарию.

Контроль над германской зарубежной собственностью был поручен созданному в качестве правопреемника Германии «Союзническому контрольному совету» («СКС»). В соответствии с Указом «СКС» № 5 от 30 октября 1945 г.  германские владельцы теряли право распоряжаться своей собственностью за рубежом. Созданное в декабре 1945 года в Париже «Межсоюзническое репарационное агентство» («МРА») разработало алгоритм распределения репараций между т. н. государствами — «сигнатарами» (участниками «МРА»). Со своей стороны, эти государства «поручили» правительствам США, Великобритании и Франции провести переговоры с нейтральными государствами относительно немедленной выдачи всей находящейся в их распоряжении германской собственности.

Сначала Швейцария отказывалась признать законность такого рода требований, однако сложившаяся международная ситуация принудила ее согласиться начать переговоры. Свою роль сыграла международная изоляция, стремление разблокировать замороженные еще в 1941 г.  в США швейцарские банковские счета, а также добиться того, чтобы Швейцарию вычеркнули из международного «черного списка» стран, сотрудничавших с гитлеровской Германией, и на основании которого швейцарские фирмы подвергались бойкоту на мировом рынке.

В начале 1946 г. швейцарская делегация под руководством посла Вальтера Штуки была приглашена на переговоры по германской собственности в Вашингтон. Сразу же после начала переговоров на первый план вышли трансферты германского золота со стороны Германского Рейхсбанка в адрес Швейцарского Национального банка, в связи с чем Швейцария подверглась массированной критике с американской стороны. В частности, причиной для критических атак стали обнародованные письма вице-президента Германского Рейхсбанка Эмиля Пуля на имя рейхсминистра экономики Вальтера Функа относительно проведенных Рейхсбанком в начале апреля 1945 г. переговоров со швейцарцами.

В результате этих переговоров было достигнуто соглашение, в соответствии с которым средства на франковых немецких счетах в Швейцарии могли применяться для погашения немецких долгов перед швейцарскими партнерами. Американская сторона упрекала Швейцарию, что тем самым она нарушила еще раньше, в феврале 1945 г. , взятое на себя обязательство, по которому распоряжаться немецкими средствами на своих счетах она будет только после консультаций с союзниками.

В соответствии с решениями Парижской репарационной конференции (декабрь 1945 г. ) все германское золото, попавшее в распоряжение центральных банков нейтральных государств, должно было быть немедленно передано в руки «МРА». При этом союзники исходили из того, что все золото без исключения, перешедшее из рук германских банкиров в сейфы нейтральных государств, является полученным неправомерным образом, «награбленным» золотом.

Что касается швейцарцев, то американцы были более чем исчерпывающим образом осведомлены о связях Швейцарского Национального банка (ШНБ) и частных швейцарских банков с Германским Рейхсбанком (ГРБ). Им удалось даже расшифровать переписку швейцарского МИД с дипмиссией Конфедерации в Вашингтоне. Например, было доказано, что ШНБ приобрел у ГРБ бельгийское золото на сумму почти в 500 млн.  шф. франков. Уже после подписания Вашингтонского соглашения стало известно, что точно таким же путем в Швейцарию попало и золото Нидерландов.

Генеральный директор ШНБ Альфред Хирс, принимавший участие в переговорах в Вашингтоне, попытался оправдать действия Швейцарии соображениями валютно-финансового характера, а также мотивами, связанными со швейцарской политикой нейтралитета. В частности, Хирс указал, что все то золото, что ГРБ продал ШНБ, является исключительно средствами, накопленными еще в довоенный период. ШНБ получил соответствующие заверения от немцев, отсюда у него, де, не было поводов сомневаться в правомерности совершаемой сделки, ни о каком «награбленном» золоте, поэтому, не может быть и речи.

Если же союзники выдвигают требования относительно возврата этих средств, то, указал Хирс, они должны обратиться в уполномоченные швейцарские суды с соответствующим иском. Эта позиция оказалась более чем слабой. Союзники (американцы) имели в своем распоряжении показания Эмиля Пуля, из которых следовало, что немцы в свое время ясно давали понять, что, несмотря на все заверения, часть золота вполне может оказаться золотом, ранее находившимся, например, в бельгийском владении.

Было очевидно, что Хирс просто не понял — времена изменились, соображения нейтралитета и прочие аргументы сходного рода не производят на союзников никакого впечатления. К этому добавилась изумительная неразумность поведения Хирса. Мало того, что свои доклады о ходе вашингтонских переговоров он посылал регулярной почтой, не заботясь о шифровке, так еще в ряде своих писем он с презрением, применяя антисемитскую фразеологию, характеризовал американских партнеров по переговорам, что, разумеется, стало им известно и добавило ненужную напряженность в накаленную атмосферу переговоров.

Если бы не решительное вмешательство руководителя швейцарской делегации В. Штуки, то переговоры в Вашингтоне вполне могли бы окончиться провалом. Помог швейцарцам и тот факт, что сами союзники были заинтересованы в скорейшем завершении переговоров с Конфедерацией, поскольку точно такие же переговоры они намеревались провести с другими нейтралами — Швецией, Португалией и Испанией. На переднем плане стояла, по словам тогдашнего американского министра финансов Дж. Снайдера, необходимость собрать как можно больше средств с целью послевоенного восстановления Европы, а также соображения безопасности — необходимо было исключить возможность создания бывшими нацистами своих опорных пунктов в третьих странах.

Обе делегации предпочли перейти на прагматические рельсы и не увязать в правовых дискуссиях, причем швейцарцы поняли, что без уступок в пользу союзников никак не обойтись. Так стал возможным компромисс, скрепленный 25 мая 1946 г. В качестве «компенсации» за трансферты золотых запасов из Германии Швейцария брала на себя обязательство выплатить «в счет восстановления Европы» 250 млн.  шв. франков, кроме того, предполагалось «ликвидировать» блокированные в Швейцарии средства на счетах проживавших в Германии немецких граждан, а доход от этой «ликвидации» поделить между государствами-сигнатарами «МРА» и Швейцарией.

В обмен на это союзники отказывались от каких-либо дальнейших претензий к Швейцарии, «ШНБ» и частным швейцарским банкам, а также обязались отменить «черный список» и разморозить швейцарские счета в США, на которых находилось около 4,6 млрд.  шв. франков. Не достигнув всех целей, союзники, в целом, все-таки были довольны. Вашингтонский договор был подвергнут в Швейцарии резкой критике, прежде всего представителями бюргерского лагеря. Однако в целом на референдуме народ проголосовал за него, так как он вносил значительный вклад в нормализацию отношений с западом.

Это было очень важно, с учетом того, что проблемы были не только в области финансов, но и в сфере международной политики. Становится ясным и другой нюанс — с учетом всего вышеизложенного вопрос о вступлении Швейцарии в ООН (организацию объединенных в борьбе против нацизма наций) даже не ставился. В результате членом этой международной структуры Швейцария стала только в сентябре 2002 года.

Литература и источники

Meier Reihe: Unabh

Urner K. , Der Deutsche Wirtschaftskrieg um

Foreign Relations of the United States (FRUS) 1945 Malta, Jalta, Protocol of German Reparation, p.  982 f. FRUS 1945. Band 2. , p. 566-569 («Thompson Minutes»).

Castelmur L. von. , Schweizerisch-Alliierte Finanzbeziehungen im

U. S. and Allied Efforts To Recover and Restore Gold and Other Assets Stolen or Hidden by Germany During World War II.  Coordinated by Stuart E. Einzenstat. Washington Mai 1997. p.  72.

Vogler R.  U. Die Wirtschaftsverhandlungen zwischen der Schweiz und Deutschland 1940 und 1941.

Глоссарий

Клиринговое соглашение — договор между сторонами о взаимном зачете встречных денежных требований и обязательств, возникающих по внешней торговле и другим взаимоотношениям между ними, без перевода золота или иностранной валюты.

Клиринг (англ. clearing) — система безналичных расчетов за товары, услуги, ценные бумаги, основанная на взаимном зачете встречных требований и обязательств. Различают внутренний — межбанковский клиринг и международный — валютный клиринг.

«Ленд-Лиз» (англ. Lend-Lease) — название программы, осуществление которой началось с 11 марта 1941 г.  в соответствии с Законом об укреплении обороны Соединенных Штатов, который уполномочил президента США в целях оказания помощи объединенным нациям разрешать любому правительственному ведомству продавать, передавать, обменивать, сдавать в аренду, давать взаймы и т.  п. товары и материалы военного и гражданского характера, необходимые для ведения войны.

В общей сложности по Л. -л. были осуществлены поставки на 50442 млн. долл. , включая 2017 млн. после победы над Японией, т.  е. после 2 сентября 1945 г. Операции по Л. -л. являлись одной из ведущих статей в платежном балансе США в период войны.

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch