30 лет назад сопрано Елена Зеленская дебютировала в Большом театре, исполнив партию Флории Тоски в одноимённой опере Пуччини. Через пару лет она стала солист­кой оперной труппы Большого театра, где служит до сих пор, исполняя ведущие партии.

30 лет назад, в 1994 году, сопрано Елена Зеленская дебютировала в Большом театре, исполнив партию Флории Тоски в одноимённой опере Пуччини. Через пару лет она стала солист­кой оперной труппы Большого театра, где служит до сих пор, исполняя ведущие партии. Народная артистка РФ призналась «АиФ», почему не боится выбирать рисковые роли.«Леди Макбет жизнь побила»Ольга Шаблинская, aif.ru: Елена, наша прославленная балерина Светлана Захарова рассказала мне, что, когда она исполняла Смерть в балете «Юноша и смерть», у неё было на душе потом так гадко, что от этой роли она отказалась: «Ощущение было, что я и вправду кого-то убила». Вы сталкивались с чем-то подобным в своей оперной карьере?Елена Зеленская: У меня другое к этому отношение. Возьмём Леди Макбет из оперы «Макбет» Джузеппе Верди. Отрицательная героиня – она всех убивает, повсюду кровь. В Сиэтле, где я принимала участие в постановке, «кровь» действительно текла и по декорациям, и по сцене. Ко мне потом подходили, спрашивали: «Не боитесь такую героиню играть? Ведь в оперном мире ходят легенды: у того, кто исполняет эту роль, потом это скажется на судьбе». Но я, во-первых, не люблю всех этих суеверий, во-вторых, всегда стараюсь, когда играю эту героиню, показать зрителю не жаждущую крови мстительную женщину, а несчастного и жалкого человека по сути своей. И, кстати, некоторые режиссёры в последнее время именно так начинают трактовать её образ. Её жизнь била. Она когда-то потеряла ребёнка, хотя мечтала стать матерью. Прошла через многие несчастья, и теперь подспудно проявляются эти её страшные потребности. Она будто мстит самой жизни, ей глаза застила ненависть... Сама же она в глубине души трагически одинока и несчастна.– Зритель на такую трактовку откликается?– Очень! Как-то ко мне после спектакля пришёл парень со словами: «Елена, вы знаете, мне вашу Леди даже стало жалко».Или опера «Сила судьбы» Верди. Там тоже непростая героиня. Но и из своей Леоноры, как и из Леди Макбет, я не делаю эдакую роковую женщину, какой её считают в оперном мире. Хотя очень люблю образы роковых женщин. Может быть, потому, что по жизни я совершенно другой человек. Как говорится, работаем на контрасте.– А по жизни вы какая?– Мягкая. Хотя придерживаюсь правила: «Обстоятельства изменчивы, принципы – никогда». Эта фраза, если не ошибаюсь, принадлежит писателю Оноре де Бальзаку. Никогда не буду менять свои принципы и «пристраиваться». Самое трудное, тем более в искусстве, тем более женщине, – это остаться самой собой. Но я сама выбрала эту профессию, никто меня не заставлял. Знала, на что иду.«Наколенники не приемлю»– Из ваших уст это звучит так, будто «я знала, на какие иду мучения».– Почему-то сложилось мнение (ошибочное, замечу), что пение – это так, в удовольст­вие. На самом деле это адский труд. Это ж не просто, знаете, включил кнопку, вышел и спел. Нет, вся твоя жизнь подчиняется голосу. Инструмент этот находится внутри нас, мы не видим, в каком он состоянии. Например, я решаю: на будущий год поеду по контракту туда-то, а сейчас буду петь вот то-то. А он, голос, отвечает тебе взаимностью не всегда. И за неделю, а то и за месяц до спектакля ты начинаешь мысленный настрой на него.Так что профессия у нас непростая. Всё зарабатывается потом и кровью в прямом и переносном смыслах этого слова. Потому что крови на коленях было достаточно.– Я не ослышалась? Крови? На коленях?!– Конечно! У меня все роли такие – я вечно «колено­преклонённая». Аида всегда на коленях. Или Донна Эльвира в «Дон Жуане»: выбегает на сцену и сразу – бум на колени. И так не один раз. И ещё надо репетировать полтора месяца, прежде чем спектакль состоится. Наколенники же я не приемлю, мне кажется, что они тебя будто душат. Хотя, казалось бы, где ноги и где голос?И муж в помощь– В своё время Дмитрий Хворостовский рассказал мне анекдот. Романтический вечер, оперный певец предаётся любви, и тут ему звонит продюсер. После разговора с ним исполнитель бросает женщине вещи: «Всё, дорогая, собирайся, у меня через месяц «Аида». Секс может помешать оперному исполнению?– А они друг без друга не существуют! С одной стороны, это затрата энергии. С другой – эмоциональная подзарядка. Как-то со мной в паре пела очень известная певица. Был долгий репетиционный период. Так она отпрашивалась у дирижёра, режиссёра: «Мне буквально на выходные к мужу съездить – и я приеду бодрая, полная сил». И её отпускали, потому что понимали: ей действительно это было нужно для здоровья.Но непосредственно перед спектаклем это нежелательно, особенно для высоких голосов – сопрано, тенора. Потому что секс, повторю, – это огромная затрата энергии. А ты на сцене 3 часа поёшь. И будь добра, рассчитай силы так, чтобы все эти 3 часа голос тебе подчинялся. Допустим, у того же Верди в конце оперы всегда развёрнутая ария. Понимаете, как нужно группировать свой организм и свою энергию? Поэтому, конечно, лучше эту энергию сохранить до сцены, а не растратить в кровати.Тем более что в музыке столько всего интересного. Я сейчас готовлю альбом по произведениям Михаила Глинки. Я родилась с ним в один день, 1 июня. В этом году 220 лет великому русскому композитору, плюс я являюсь лауреатом Международного конкурса имени Глинки.Хочу записать незаслуженно забытые, редко исполняемые его романсы. Процесс непростой, но для меня это задача № 1. – Один из самых дискуссионных вопросов в мире культуры сейчас: надо ли осовременивать оперу. Должна ли Аида выходить на сцену в камуфляже, а Тоска быть заражённой венерической болезнью. Вы к таким «новаторским решениям» как относитесь?– Я пела «Макбет» в Королевской опере в Ницце. Там леди Макбет была наркоманка, а одну из арий пела, сидя верхом на Макбете. Но она такая там была красотка! И режиссёр остался в рамках дозволенного, в пошлятину не скатился.Поэтому отвечу на ваш вопрос так: одинаково люблю и традиционные классические постановки, и современные. Потому что опера – это искусство вечное. В чём её сила и вечность? Именно в том, что музыка та же, сюжет тот же, но каждый раз это будет новое произведение, потому что каждый исполнитель привносит что-то своё, какие-то новые грани находит.У меня был период, когда я пела по контракту только «Аиду» Верди или только «Андре Шенье» Умберто Джордано. И каждый раз думала: уже, казалось бы, всё знаю – где меня какая фразочка поджидает, куда она приведёт. Но всегда всё звучало по-разному. Это же не фонограмма. Ты вживую работаешь и открываешь для себя порой что-то новое там, где, казалось бы, уже нечего открывать, потому что всё давно распознано.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru