фото показано с vz.ru

Разрушать стены практически неважно, между чем и чем было самой сутью либеральной миссии. До Трампа. И когда новая политическая эпоха начинается со стены это, конечно, мощный символ. Символ прошлого или символ будущего? Дональд Трамп строит стены.

Дональд Трамп взрывает наводившиеся десятилетиями мультикультурные мосты.

Дональд Трамп вводит протекционистские барьеры против иностранных товаров, теснящих американские, и провозглашает принцип «покупай американское нанимай американцев». Дональд Трамп не только запрещает въезд в США мусульманам из ряда ближневосточных стран, но и демонстративно провозглашает политику преференций гонимым в этих же странах христианам.

Тем самым Трамп посягает не просто на политику американских либералов. Он посягает на саму суть западной либеральной цивилизации, как она сформировалась в последние столетия.

Эта цивилизация строилась на категорическом отрицании селекции, неравенства, привилегий, особенно если это не привилегии для угнетаемых и меньшинств, по сути дискриминирующие большинство, чтобы «исправить» несправедливость в отношении угнетенных. Эта цивилизация строилась на отрицании самого образа стены как маркера защищенного, особо привилегированного пространства, разделяющего собой два мира.

«Стена» была главным символом всего, что ненавистно носителям либеральной и левой культуры. «Разрушать стены» практически неважно, между чем и чем было самой сутью либеральной миссии.

И когда новая политическая эпоха начинается со стены это, конечно, мощный символ. Символ прошлого или символ будущего?

Является ли Дональд Трамп древних ратей воином отсталым, который, к этой жизни тая вражду, пытается воскресить невозвратные в реальном мире идеи прошлого закрытость государств, протекционистские барьеры, «белую» и «христианскую» привилегии в Америке, трактуемой не как мультикультурное, а как христианское евангельское общество?

Или же Трамп пророк грядущего, и те подходы, которые он демонстрирует, это лишь первые ласточки нового цивилизационного уклада, который установится на руинах самоисчерпавшегося либерального миропорядка?

Чтобы ответить на этот вопрос я бы хотел обратить внимание читателей на книгу К. А. Крылова «Поведение», опубликованную в 1997 году. В ней была предложена конструкция из четырех этических систем, получивших относительно условные наименования по сторонам света: Юг, Восток, Запад, Север. Эти системы лежат в основе социальной конструкции человеческих обществ.

Три из них уже вполне реализовали себя в истории в виде заметных цивилизационных укладов, а четвертая, «Север», представлялась как потенциально возможная, находящаяся в подготовительном периоде, прежде всего в России.

Сущность этической системы «Юг» выражается формулой «что другие делают мне, то и я делаю другим». Она может упрощаться до формулы «будь как все», «око за око» и в самом деле лежащей в основе примитивных культур и цивилизаций.

Сущность «Востока» выражает золотое правило этики: «как другие не поступают со мной, так и я не поступаю с ними», упрощаемое до требования следовать правилам, традициям, четким нравственным ограничениям. Действительно цивилизации так называемого Осевого времени, будь то античная, китайская, персидская, византийская, средневековая западная, жили именно по этому правилу.

Когда новая политическая эпоха начинается со стены это, конечно, мощный символ (фото: Jose Luis Gonzalez/Reuters)

Мировоззрение «Запада» базируется на этическом принципе «как я поступаю с другими, так и они могут поступать со мной». Человек становится мерой всех вещей, и если он что-то хочет делать, то считает, что то же надо разрешить и другим. Отсюда бесконечное выравнивание прав, состояний и взрывное количество допустимых моделей поведения, характерных для цивилизации, следующей этике Запада.

Наконец, этическая модель «Севера», элементы которой лишь прощупываются в обществах ХХ века, базируется на этическом принципе «как я не поступаю с другими, так и им не позволено поступать со мной».

Соответствующая этой этике социальная модель требует селективности, избирательности, четкой кодификации недопустимого, но исходя уже не из критерия устанавливаемых обществом традиций, как в этике «Востока», а из чувства права, самосознания и свободы социального субъекта, не допускающего в отношении к себе того, чего не делает другим он сам.

«Смысл объединения людей вместе (в любой форме, вплоть до государства) в рамках четвертой этической системы усматривается именно в поддержании их независимости друг от друга и от мира в целом», подчеркивает Крылов.

Особенный шарм этой конструкции, опубликованной в 1997 году, придает предложенная автором модель начинающихся с 1917 года 12-летних циклов в истории России, в ходе которой ускоренно отрабатываются, как ракетные ступени, основные тенденции предыдущих этических систем, чтобы вывести нас в итоге на окончательное рождение четвертой.

Цикл 1917192919411953 был временем взлета и упадка коллективистского советского «Юга». Цикл 1953196519771989 эпоха взлета и упадка традиционалистского советского же «Востока». Наконец, цикл 1989200120132025 характеризовался как эпоха отработки Россией постсоветской западнической модели.

Концепция была опубликована, напомню, в 1997 году, так что автор никак не мог знать, что в 2000 и 2014 годах, то есть в статистической погрешности к предсказанным, мы станем свидетелями значимых системных изменений в развитии России «по западной модели». Гипотеза, таким образом, подтвердилась уже дважды.

Многие из нас доживут и до 2025 года, когда можно будет окончательно удостовериться в работоспособности крыловской гипотезы.

Если модель имеет определенную предсказательную силу, что она продемонстрировала, то она как минимум заслуживает внимания и обсуждения. Взглянув через призму теории этических систем на «трампистскую революцию», мы обнаружим, что в порождающих трампизм поведенческих и цивилизационных кодах есть все признаки «северной» этической системы.

Трампизм отказывается от приоритетности идеи все большего расширения границ допустимого, от все большего выравнивания, приобретающего уже гротескные формы, в вопросах касающихся каких-нибудь «прав трансгендеров».

Напротив, трамписты явно претендуют на переход к селективной модели, когда одни явления одобряются и поощряются, а другие сознательно отбрасываются и ограничиваются.

Заявленное предпочтение беженцев-христиан беженцам-мусульманам содержит в себе тот самый ключевой смысл выбора и разделения, который предполагается «северной» этической моделью. А «стена» является самым емким и конкретным из возможных символов такого разделения.

При этом заметим, что трампистская модель строится на принципе превентивного исключения зла. Не наказания постфактум, а заранее выставленного «бана» для потенциальной угрозы, что соответствует принципу «чего я другим не делаю, то и другие пусть мне не делают».

Можно, конечно, поспорить, насколько США являются далекой от агрессии и террора мирной цивилизованной страной, но, несомненно, они себя именно таковой видят, и Трамп предполагает подчинить свою политику этому принципу: создать остров свободы и безопасности и исключить вторжение разрушительных сил, оставленных по ту сторону стены.

При этом аналогичного принципа Трамп намерен придерживаться и в экономике.

От все большего расширения прав, снятия барьеров и фиктивного выравнивания правил мировой торговли (на самом деле мнимо равные правила выгодны только транснациональным корпорациям, а не национальным экономикам), предлагается переход к четкому протекционистскому барьеру, который защищает своих за счет чужих, а не наоборот.

Трамп, который сделал карьеру как успешный девелопер в типичной либеральной системе, до сих пор провозглашает теоретическую ориентацию на «рейганомику».

Но поразительно то, что его «твиттер-экономика» на деле ближе всего к модели прусского экономического социализма, когда государство, оставляя владение собственностью в частных руках, жестко регулирует распоряжение этой собственностью, причем критерием эффективности этого распоряжения выступает не максимизация прибыли частной корпорации, а общественная польза обеспеченность рабочими местами граждан государства, успешное преодоление бедности и т. д.

Причем выводится эта экономическая политика не из мелочного традиционного регулирования, но и не из либерального «разрешено все, что не запрещено», а из четкого разграничения полезных и вредных, допустимых и недопустимых экономических стратегий.

Наконец, провозглашенная Трампом внешняя политика, если он будет придерживаться ее минимально последовательно, вообще является классикой отработки «северной этики».

Международное сообщество мыслится в рамках этой доктрины как совокупность стран, поддерживающих свою независимость и независимость друг друга, охраняющих свое право решать свою судьбу и устраняющих экстремальные угрозы цивилизации со стороны того, что Крылов обозначает как «варварство».

Другими словами, в политике Трампа мы видим не последние судороги старого Запада, разрушаемого безудержным вавилонским всесмешением либерализма, а наоборот молодую и напористую силу нового цивилизационного порядка, предпринимающего покушение на то, чтобы изменить цивилизационную парадигму в самом средоточии западного мира.

Для западной цивилизации это вполне логичный ход развития переход от «Востока» к «Западу» совершился в Европе без тотального разрушения предшествующей цивилизации Ренессанс, Реформация, Просвещение, политическая и промышленная революции постепенно меняли мир до этого базировавшийся в целом на тех же принципах, что и другие цивилизации Востока.

Почему бы «Северу» не манифестировать себя в глубинах Запада?

В 1997 году Крылов полагал, что точкой перехода к «Северу» станет Россия. Конечно, в этом есть много от обычного русского мессианизма. Но разве он не был прав?

В конечном счете Трамп рассматривается на Западе как прямо связанное с Россией, даже порожденное Россией явление. При этом мы не можем с определенностью утверждать, что Трампу удастся «перезапустить» Запад на основе «северной» цивилизационной модели. Не исключено, что его бунт в итоге будет подавлен при помощи физического устранения или политического разгрома.

Но и в этом случае его явление будет явлением пророка-предтечи, который обозначает того, кто будет более его. А это пришествие «чего-то большего» и в самом деле вполне может состояться около 2025 года в России, как и предполагает пока исправно работающая крыловская теория циклов.

Если Трамп будет разгромлен, то он станет для глобального «Севера» такой же путеводной звездой, как для Севера американского стал Джон Браун, поднявший антирабовладельческое восстание в 1859 году. «Тело Джона Брауна лежит в могиле, но его дух марширует вперед к славе» пели северяне в песне, на мотив которой был написан знаменитый «Боевой гимн республики».

Случись что с Трампом и его дух станет вождем этого нового «северного» мира.

Так или иначе, нам следует в ближайшие годы следить за символами новой цивилизации. И не ужасаться им.

Будет больше стен, будет больше разделений, будет больше точек выбора, будет больше случаев, когда значимым представляется отказ. Будет больше уважения к определенности и крайне негативно будет расцениваться стремление уравнять все со всем. Станет больше почтения к угрюмости, недоверию и остроконечной принципиальности, как это замечательно показано в популярном сериале «Молодой папа».

А главное будет наблюдаться такое удивительное явление, как взаимная поддержка людьми и народами этой ограниченности и неравенства. Своеобразный «интернационал националистов». Ведь ключевая черта цивилизации «Севера», напомню объединение людей ради поддержания взаимной независимости. Это тот парадокс, до осознания которого в следующую восьмилетку нам только предстоит вырасти.

Теги:

беженцы, Мексика, миграция, Дональд Трамп

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на vz.ru