фото показано с polit.ru

28 июля 1822 года родился Аполлон Григорьев, поэт, критик, автор популярных песен и романсов. Личное дело Аполлон Александрович Григорьев (1822-1864) родился в Москве от связи титулярного советника Александра Ивановича Григорьева с дочерью крепостного кучера Татьяной Андреевой.

Через два дня после крещения незаконнорожденного младенца отдали в императорский Московский воспитательный дом. Лишь после венчания родителей в 1823 году мальчика забрали из Воспитательного дома.

К музыке и к поэзии Аполлон Григорьев пристрастился с ранних лет, прекрасно говорил по-французски, много читал и музицировал на рояле. Он получил очень хорошее домашнее образование что позволило ему поступить сразу в Московский университет, минуя гимназию. В 1842 году окончил Московский университет, где о выдающихся способностях студента Григорьева ходили легенды, первым кандидатом юридического факультета на круглые пятерки. В университете у него завязались близкие отношения с А. А. Фетом, Я. П. Полонским, С. М. Соловьёвым.

По окончании учебы с декабря 1842 по август 1843 года работал в университете: сперва заведовал библиотекой, затем получил, несмотря на большой конкурс и обилие соперников, хорошее место секретаря Совета Московского университета, но не удержался на этом месте из-за своей безалаберности и неорганизованности.

Вскоре после окончания университета Григорьев создает первую прозаическую вещь, которую назвал «Листки из рукописи скитающегося софиста» - по сути это нечто вроде художественно обработанного дневника, в свою очередь явившегося черновым материалом для рассказа «Мое знакомство с Виталиным». Основой «Листков…» и рассказа явилось первое драматическое событие в биографии Григорьева, от которого много лет он не мог оправиться - несчастная любовь к Антонине Федоровне Корш.

Потерпев неудачу в любви к Антонине Корш и тяготясь своевольством родителей, Григорьев внезапно уехал в Петербург, где с июня 1844 года служил чиновником в Управу благочиния, а в декабре был переведен в Сенат.

С лета 1845 года Аполлон Григорьев целиком посвятил себя литературным занятиям.

Он дебютировал в печати в 1843 году стихотворением «Доброй ночи!», опубликованным под псевдонимом А. Трисмегистов в журнале «Москвитянин». В 1844-1846 писал рецензии на драматические и оперные спектакли, статьи и очерки. За это время он также написал стихотворную драму «Два эгоизма», повести «Человек будущего», «Моё знакомство с Виталиным» и «Офелия», которые выходили в журнале «Репертуар и Пантеон». Одновременно занимался переводами («Антигона» Софокла, «Школа мужей» Мольера), эпизодически участвовал в других изданиях.

В 1846 году Григорьев издал отдельной книжкой свои стихотворения, однако сборник был принят критиками не более как снисходительно. Впоследствии он писал уже не так много оригинальных стихов, но много переводил, в том числе из Шекспира («Сон в летнюю ночь», «Венецианского купца», «Ромео и Джульетту») из Байрона («Паризину», отрывки из «Чайльд Гарольда» и др. ), Мольера, Делавиня.

Образ жизни во время пребывания в Петербурге Григорьева был самый бурный, пьянство, привитое еще студенческим разгулом, всё более и более его захватывало.

В 1847 году, разочаровавшись в Петербурге, поэт вернулся в Москву и пробовал остепениться. Он женился на сестре своей первой любви Антонины Корш - Лидии Корш, но брак был довольно быстро расторгнут из-за легкомысленного поведения жены Женитьба ненадолго остепенила Григорьева. Он деятельно сотрудничал с «Московским городским листком», был учителем законоведения сперва в Александровском сиротском институте (1848), потом в в Московском воспитательном доме (до августа 1853), с марта 1851 года до мая 1857 года преподавал законоведение также в 1-й московской гимназии.

В 1849-1850 годах выступал в качестве театрального и литературного критика в журнале «Отечественные записки».

В конце 1850 года Григорьев возглавил кружок авторов, известный как «молодая редакция» журнала «Москвитянин» - «молодой, смелый, пьяный, но честный и блестящий дарованиями» дружеский кружок, в состав которого входили А. Н. Островский, Писемские, Б. Н. Алмазов, А. А. Потехин, Печёрский-Мельников, Е. Н. Эдельсон, Л. А. Мей и другие.

Григорьев был главным теоретиком этого кружка. Поэтому в борьбе с петербургскими журналами, именно он и становился объектом нападок, в том числе и за неуемные восторги в отношении Островского, который был для него не просто талантливый писатель, а «глашатай правды новой».

В эти годы Григорьев выдвинул теорию «органической критики», согласно которой искусство, включая литературное, должно органически произрастать из национальной почвы. Таковы, по его мнению, Островский и его предшественник Пушкин с его «кроткими людьми», изображёнными в «Капитанской дочке». Совершенно же чужд русскому характеру, по мысли Григорьева, байронический «хищный тип», ярче всего представленный в русской литературе Печориным.

Островского Григорьев комментировал не только статьями, но и стихами - например, «элегией-одой-сатирой» «Искусство и правда» (1854), написанной после представления комедии «Бедность не порок». Любим Торцов не на шутку провозглашался здесь представителем «русской чистой души» и ставился в укор «Европе старой» и «Америке беззубо-молодой, собачьей старостью больной». Всего десять лет спустя сам Григорьев вспоминал об этом с ужасом и единственное оправдание находил в «искренности чувства». Подобные выходки Григорьева были одним из характерных явлений всей его литературной деятельности и одной из причин малой его популярности.

Вечера единомышленники часто проводили в кабаках, где «мертвецки пьяные, но чистые сердцем, целовались и пили с фабричными», слушали цыган, упрекали Запад за бездуховность и превозносили русский национальный характер.

Чем больше писал Григорьев, тем меньше становилась его популярность. В 1860-х годах со своими туманными и запутанными рассуждениями об «органическом» методе и разных других абстракциях, он оказался не ко двору в эпоху «соблазнительной ясности» задач и стремлений, его перестали читать.

Большой поклонник таланта Григорьева редактор «Времени» Фёдор Достоевский, с негодованием заметивший, что статьи Григорьева даже не разрезаются, дружески предложил ему подписаться псевдонимом и хоть таким путём привлечь внимание к своим статьям.

В «Москвитянине» Григорьев писал до его прекращения в 1856 году, после чего работал в «Русской Беседе», «Библиотеке для Чтения», первоначальном «Русском Слове», где был некоторое время одним из трёх редакторов, в «Русском мире», «Светоче», «Сыне Отечества» Старчевского, «Русском Вестнике» М. Н. Каткова - но устроиться прочно ему нигде не удавалось.

В 1861 году возникло «Время» братьев Достоевских, где Григорьев наше пристанище. Как и в «Москвитянине», здесь образовался целый кружок писателей «почвенников» - Страхов, Аверкиев, Достоевские и др. , - связанных между собою как общностью симпатий и антипатий, так и личной дружбой. К Григорьеву они все относились с искренним уважением. В журналах «Время» и «Эпоха» Григорьев параллельно публиковал литературно-критические статьи и рецензии, мемуары, вёл рубрику Русский театр.

Почувствовав и в этой среде холодное отношение к своим мистическим вещаниям, в 1861 году уехал в Оренбург, где устроился учителем русского языка и словесности в кадетском корпусе. С увлечением взявшись за это новое дело, Григорьев, однако, весьма быстро остыл, и уже через год вернулся в Петербург, где снова зажил беспорядочной жизнью литературной богемы.

В 1863 году «Время» было запрещено. Григорьев перекочевал в еженедельный «Якорь». Он редактировал газету и писал театральные рецензии, неожиданно имевшие большой успех благодаря воодушевлению, которое Григорьев внёс в рутину театральных заметок. Игру актёров он разбирал с тщательностью и страстным пафосом, при этом, кроме тонкого вкуса, проявлял и большое знакомство с немецкими и французскими теоретиками сценического искусства.

В 1864 году «Время» воскресло уже как «Эпоха». Григорьев опять вернулся к амплуа «первого критика», но уже ненадолго. Запой, ставший мучительным физическим недугом, в конце концов закончился смертью.

Аполлон Григорьев умер 7 октября 1864 года в Петербурге. Похоронен на Митрофаниевском кладбище.

Чем знаменит

Аполлон Григорьев, поэт

Григорьев известен любителям русской литературы как поэт и как критик, но почти совершенно не знаком в качестве прозаика. Между тем он - автор самобытных воспоминаний, страстных исповедных дневников и писем, романтических рассказов и художественных очерков.

Ушли в народ песни, созданные на стихи Григорьева: «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная, душа полна такой тоской, а ночь такая лунная!. . . »; цыганская венгерка - «Две гитары, зазвенев, жалобно заныли. . . С детства памятный напев, старый друг мой - ты ли?. . . ».

Также Григорьев оставил большое наследие, как переводчик - он перевел на русский язык «Антигону» Софокла; «Школу мужей» Мольера; «Сон в летнюю ночь», «Венецианского купца», «Ромео и Джульетту» Шекспира.

О чем надо знать

Одно из сильных его увлечений Григорьева середины 40-х годов - масонство. Фет относит знакомство Григорьева с масонами (и не просто знакомство, но и вступление в организацию) еще к московскому периоду, на масонские же средства, Григорьев уехал в Петербург. Сведения Фета подтверждают предположение В. Н. Княжнина, что масон из повести Григорьева «Другой из многих» Василий Имеретинов является художественным воплощением реального прототипа - К. С. Милановского, который был сокурсником Фета и Григорьева по Московскому университету.

Петербургские масонские связи Григорьева несомненны: это нашло отражение и в его повестях, и в цикле стихотворений «Гимны», которые оказались переводами немецких масонских песен,и в критических рецензиях. Но документальных данных не сохранилось, так как масонские организации были запрещены еще при Александре I.

Григорьева, как и толстовского Пьера Безухова, привлекли в масонстве грандиозные утопические идеи коренного переустройства мира на началах братства, любви, высоких духовных и моральных качеств человека.

Советские исследователи (Б. Я. Бухштаб, П. П. Громов, Б. О. Костелянец) убедительно показали тесную связь между масонскими и социалистическими идеями Григорьева: недаром он увлекался в те годы романами Жорж Санд «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт», отразившими идеологию христианского социализма, на скрещении масонской мистики и социалистической утопии. Герой двух романов, граф Альберт Рудольштадт, масон и мистик, организует орден «Невидимые», целью которого является переустройство мира на лозунгах Великой французской революции (свобода, равенство, братство), на началах правды и любви. Персонажи романов неоднократно упоминаются и цитируются Григорьевым, а многие свои произведения он подписывал «А. Трисмегистов» (Трисмегист - псевдоним графа Альберта).

Прямая речь

О любви к Антонине Корш: «…мне было все гадко и ненавистно, кроме этой женщины, которую люблю я страстью бешеной собаки»

О себе: «Писано сие конечно не для возбуждения жалости к моей особе ненужного человека, а для показания, что особа сия всегда, - как в те дни, когда верные 50 рублей Краевского за лист меняла на неверные 15 рублей за лист "Москвитянина", - пребывала фанатически преданною своим самодурным убеждениям»

Журналист Е. М. Феоктистов о молодой редакции «Москвитянина»: «Тут были и провинциальные актёры, и купцы, и мелкие чиновники с распухшими физиономиями - и весь этот мелкий сброд, купно с литераторами, предавался колоссальному, чудовищному пьянству… Пьянство соединяло всех, пьянством щеголяли и гордились».

Б. Егоров. Художественная проза Ап. Григорьева: «"Другой из многих" - самая "неистовая" повесть Григорьева, наполненная совращениями, вакханалиями, смертями, демоническими мужчинами и женщинами; поэтому она менее всего автобиографична».

3 факта об Аполлоне Григорьеве

Дед Аполлона Григорьева был крестьянином, приехавшим в Москву на заработки из глухой провинции. Усердным трудом на чиновничьих должностях получил дворянство. Отец поэта, однако, ослушался воли родителей и связал свою жизнь с дочерью крепостного кучера. Поскольку родители поженились только через год после рождения сына, будущий поэт считался незаконнорожденным ребенком. Аполлону Григорьеву удалось получить личное дворянство лишь в 1850 году, когда он был в чине титулярного советника.

Именно Аполлону Григорьеву принадлежит знаменитая фраза: «Пушкин - это наше всё».

В 1876 году разбросанные по разным журналам статьи Григорьева были собраны в один том Н. Н. Страховым.

Материалы об Аполлоне Григорьеве

Аполлон Григорьев: биография, творчество

Аполлон Григорьев - Воспоминания

Григорьев, Аполлон Александрович в библиотеке Максима Мошкова

Статья об Аполлоне Григорьеве в Википедии

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru