Современный мир мог бы максимально использовать свои ресурсы — например, вакцину для борьбы с коронавирусом и инновации для смягчения последствий изменения климата. «Часкор» перевел интервью Эрика Шатцкера с Биллом Гейтсом, который рассказал о своей страсти к современным технологиям, тотальной дезинформации и разнице между Илоном Маском и Стивом Джобсом.

Эрик Шатцкер: Президент Трамп не скрывал своего желания увидеть вакцину от Covid-19 в ближайшее время, в идеале — до ноябрьских выборов. Насколько вы обеспокоены тем, что политика затрагивает этот вопрос?Билл Гейтс: Любое предположение о том, что политик помог создать вакцину или ускорить ее разработку, очень опасно. Мы уже слышали совершенно неуместные заявления по этому поводу, а ведь когда начинается давление, чтобы люди делали исключительно оптимистичные прогнозы, народ просто сходит с ума. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration, FDA) уже потеряло доверие населения.Э. Ш.: А вы все еще доверяете Управлению по санитарному надзору?Б. Г.: Точно так же, как Центры по контролю и профилактике заболеваний США (Centers for Disease Control and Prevention, CDC) считались лучшими в мире, Управление по санитарному надзору (Food & Drug Administration, FDA) было первоклассным регулятором сложных процессов. Но в их заявлениях в последнее время то и дело возникали расхождения.Э. Ш.: А как насчет центров по контролю и профилактике заболеваний?Б. Г.: Центры США часто не вписываются в общую систему. В Белом доме есть люди, которые не являются эпидемиологами, но утверждают, что проделали огромную работу. Это уже не набор экспертов. Они действительно допускают ошибки, особенно широкая дискуссия возникла по поводу тестирования.Э. Ш.: Опросы показывают, что треть американцев откажется прививаться, большинство считает, что вакцинация — поспешная мера. Неужели это так?Б. Г.: Надеюсь, что нет. Эти компании очень профессиональны, и преимущества вакцины очень значительны не только для здоровья, но и для экономики, образования. Мы должны положить конец пандемии коронавируса. У нас уже есть частичный опыт проведения вакцинации, и это может значительно помочь. Некоторые могут занять выжидательную позицию, но я считаю, что со временем мы сможем убедить большинство в необходимости вакцинации и достичь того уровня, при котором передача инфекции значительно замедлится.Э. Ш.: Учитывая ускоренные сроки разработки этих вакцин, насколько вы уверены в том, что они будут не только эффективными, но и безопасными?Б. Г.: Для многих компаний, включая те, которые создадут недорогие вакцины для масштабного распространения, не будет большой прибыли. Мы все будем следить за этими данными. Но я думаю, что безопасная вакцина получится в результате научно-исследовательской работы.Э. Ш.: Богатые страны тратят миллиарды долларов на то, чтобы предоставить своим гражданам вакцину в первую очередь. Что же тогда остается делать остальному миру?Б. Г.: Это очень важный момент и с гуманитарной точки зрения, и с точки зрения стратегического лидерства. Нам нужен план, согласно которому мы сможем распространить вакцину по всему миру, чтобы эпидемия больше не возвращалась в США. Соединенные Штаты сильны по части финансирования исследований и в испытательных разработках. Единственное, что мы упустили, — это снабжение средствами остального мира. Где-то от 8 до 10 миллиардов долларов пойдет в международную отрасль.Э. Ш.: Вы говорили о создании коалиции правительств, бизнеса и банков для организации финансирования бедных стран по вакцинации. Насколько это реально?Б. Г.: Единственная страна, которая не участвовала в этих дискуссиях, — США. Конгресс всегда делал Соединенные Штаты лидером в области глобального здравоохранения. Мы уничтожили оспу, взяли на себя ВИЧ. Люди все еще ждут, что мы заполним этот пробел. Другие страны, включая всех европейских лидеров, уже выступили с щедрыми взносами. Но этого все равно недостаточно без взноса США. Э. Ш.: Я предполагаю, что за поддержкой вы обратились к администрации Трампа. Насколько отзывчивым было правительство?Б. Г.: Я веду переговоры с республиканцами и демократами, Конгрессом и исполнительной властью. Когда планировался дополнительный счет, мы думали, что он составит по крайней мере 4 миллиарда долларов на вакцину. Теперь неясно, будет ли создан дополнительный законопроект. Необходимо потратить миллиарды, чтобы спасти триллионы. Э. Ш.: Фонд Гейтса задокументировал экономическую катастрофу, вызванную Covid-19. Но если мы наблюдаем возвращение такого сценария, при котором одни люди выходят из пандемии на ее пике, а другие сильно отстают, что тогда?Б. Г.: До тех пор, пока болезнь существует, будут затронуты многие малые предприятия. Бедные страны все равно не могут занимать деньги и тратить их, как США и другие богатые государства. Коронавирус значительнее затрагивает бедные слои населения и социально нестабильные страны, поэтому фактор неравенства играет роль. Мы должны положительно повлиять на это и изменить эту тенденцию.Э. Ш.: Можно было бы отмахнуться от сторонников теории заговора, которые считают, что это вы помогли распространить коронавирус, если бы их не было так много. Стала ли дурная слава помехой вашим усилиям или работе фонда?Б. Г.: Мы делаем вакцины, и это спасло миллионы жизней. Меня удивляет, насколько большой спрос вызывают мнения, что вакцина является злокачественной или что смертей на самом деле нет. Эти тезисы распространяются быстрее, чем истина. Как медиа-платформы могут избежать этих вымыслов? Никак, это дискуссия, которую нам придется продолжать.Э. Ш.: Минус разрыва отношений Америки с Китаем — сотрудничество в области вирусных исследований и сдерживания распространения вирусов. Разделяете ли вы недоверие к политике Китая?Б. Г.: Я думаю, что бывают случаи, когда мы можем получить хороший результат в решении медицинских проблем, а также в совместной работе над инновациями в области изменения климата. Мне бы не хотелось верить в полное разъединение. Э. Ш.: Существует ли параллель между борьбой с пандемией и изменением климата? Какие меры может принять правительство, чтобы одновременно решить эти проблемы?Б. Г.: Пандемия показывает, что правительство толком о нас не заботилось. С климатом та же ситуация. К сожалению, экологическая проблема прогрессирует, и здесь не найти такого решения, как вакцина, на которую можно потратить десятки миллиардов долларов. Изменение климата гораздо сложнее. Ущерб, который мы будем наблюдать каждый год, будет больше того, что мы видели во время пандемии.Э. Ш.: У Джо Байдена есть масштабный план борьбы с изменением климата и перевода энергоснабжения США на возобновляемые источники энергии. Что вы об этом думаете?Б. Г.: Игнорирование проблемы изменения климата — это ошибка. Это очень сложная задача, и мы должны были начать поиски ее решения многими десятилетиями раньше. Когда вы хотите, чтобы это решение было найдено, вы должны иметь в виду, что речь идет об изменении большей части мировой экономики. Транспорт, промышленность, здания, электричество, сельское хозяйство — все эти элементы являются источниками выбросов. Для многих из них у нас просто нет альтернативы.Э. Ш.: Насколько реалистична цель Байдена, которая заключается в достижении 100% чистой энергии к 2035 году?Б. Г.: Я думаю, что это трудно достижимая, но великая цель. Без инноваций мы не сможем ее реализовать.Э. Ш.: План Байдена стоит примерно два триллиона долларов. Это большие средства, рассчитанные на четыре года. Есть ли у вас уверенность в том, что правительство США сможет осуществить этот план?Б. Г.: Определенная сфера научно-исследовательских работ потребует части этих средств. Если бы мы тратили столько же, сколько тратим на исследования Национального института здравоохранения (National Institutes of Health), а это около 35 миллиардов долларов в год, то у нас был бы Национальный институт энергетики и климата. Я понимаю, как эти деньги могут изменить ситуацию и помочь создать предприятия, которые смогут экспортировать свои инновации.Э. Ш.: Лучше тратить деньги налогоплательщиков на внедрение существующих экологически чистых технологий или же инвестировать их в новую технику?Б. Г.: Только инновации, направленные на решение сложных задач, действительно помогут выйти на нулевой уровень выбросов. Мы были сосредоточены на решении тяжелых задач, которые все-таки не столь катастрофичны, как проблема выбросов легковых автомобилей.Э. Ш.: Очевидно, что в ноябре на голосование будет вынесен климатический вопрос. Что еще на выборах будет поставлено на карту?Б. Г.: Это слишком разные направления. Я не скажу, за кого буду голосовать, из-за моей работы в Фонде Гейтса. Мы готовы сотрудничать с любой администрацией. У нас были прекрасные отношения с обеими сторонами. Я думаю, что в отношении проблемы с климатом вы получите больше опыта от Байдена, чем от нынешней власти.Э. Ш.: Значит, вы не поддержите ни одного кандидата?Б. Г.: Я думаю, что мои убеждения довольно ясны, но я пока что хочу сохранить свой голос в тайне, чтобы не повлиять на выбор других людей.Э. Ш.: Одна из общих черт пандемии и изменения климата — растущее недоверие к науке. Что будет со страной, если избиратели не поверят тому, что показывают научные данные и модели?Б. Г.: Мы должны выбрать кого-то, кто верит в экспертов, может признать ошибки и готов разработать долгосрочный план. Можем просто сказать: «Мы — эгоистичная страна». Это сработает в отношении горстки идей, но для других целей, которые требуют глобальной кооперации, это огромная проблема.Э. Ш.: Вы крупный инвестор энергетических технологий. Где вы видите сейчас наилучшую перспективу для реальных открытий?Б. Г.: Все прорывы так или иначе будут сопряжены с высоким риском. Я потерял много денег на аккумуляторных компаниях. Думаю, что ядерное деление не следует сбрасывать со счетов, потому что проекты следующего поколения могут быть очень безопасными и экономичными. Это отлично вписывалось бы в общую картину. Мы должны продолжать инвестировать даже в такие далекие открытия, как термоядерный синтез, потому что потенциал этих исследований очень велик. Нам не хватает двух десятков великих инноваций. Как нам улучшить производство стали? Или цемента? Это непростые вопросы. Но если вы поддерживаете 20 или 30 подходов к каждой из этих проблем, ваши шансы на успех довольно высоки. Особенно если вы создадите первоначальный рынок, и ваш продукт станет полностью конкурентоспособным по цене (как, например, автомобильные аккумуляторы или солнечные батареи).Э. Ш.: Накопление энергии, безусловно, изменит правила игры в переходе на возобновляемые источники энергии (ветер и солнечная энергия). Мы хоть немного приблизились к тому, что вы называете «чудом накопления»?Б. Г.: Нет. В качестве примера возьмите Токио, где был двухнедельный период тайфуна. Ни один из возобновляемых источников не был доступен и не повлиял на ситуацию. Что касается автомобильных аккумуляторов, то мы проделали большую работу, поэтому их развитие в течение следующего десятилетия позволит электромобилям выйти на новый уровень и занять более высокие позиции на международном рынке. Но это только часть транспортной проблемы. Самолеты гораздо тяжелее легковых автомобилей. Когда мы смотрим на накопление энергии, мы должны признать, что для накопления на уровне электросети есть шанс никогда не добиться такого прорыва. Мы должны идти альтернативными путями к тому, чтобы иметь экологически чистое и надежное электроснабжение.Э. Ш.: Вы описали электромобили как «легкую часть» зеленой экономики. Значит ли это, что такие компании, как Tesla или Nikola, представляют не такую большую ценность, как предполагает фондовый рынок?Б. Г.: Тот факт, что Илон Маск и другие сделали отличный электромобиль, стал шагом вперед в процессе изменения климата. Маск сделал это качественно. Это все еще немного премиально, но у него есть этот первоначальный рынок, и он будет расти, и другие автомобильные компании, видя его успех, смогут подняться на тот же уровень. Вопрос для людей на бирже состоит в том, какова прибыль от автомобиля и какова рыночная доля Tesla. Трудностей в некоторых аспектах гораздо больше. Я не преуменьшаю необходимость увеличения доли рынка электромобилей, но в индустриальной экономике наш прогресс пока невелик. Мы крайне мало инвестируем в эти области.Э. Ш.: Илон Маск создал компанию по производству электромобилей. Он строил многоразовые ракеты. По сути, он новатор технологии туннелирования. Люди называют его новым Стивом Джобсом. Действительно ли это так? Б. Г.: Если вы знаете людей лично, такое грубое упрощение кажется странным. Илон — скорее практичный инженер. Стив был гением в дизайне, подборе персонала и маркетинге. Войдя в комнату, вы их не перепутаете.Э. Ш.: Находите ли интересным, что люди делают сегодня в сфере промышленных технологий? Как вы 20 лет назад. Б. Г.: Инновации сегодня развиваются более быстрыми темпами. Такие люди, как я и Стив Джобс, были достаточно удачливы, чтобы участвовать в создании инструментов цифровых технологий, которые фактически позволили ускорить обмен информацией и организовать глобальное сотрудничество. Мы видим, с какой скоростью создаются вакцины. Мы не смогли бы этого достичь 10 лет назад. Что касается проблемы климата, то здесь нам нужны большие скорости. Нам нужна политика, нам нужно больше денег на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, нам нужно больше вложений. Да, инновации ускоряются, и это единственная причина, благодаря которой мы можем оптимистично смотреть на проблему изменения климата.Это интервью состоялось в рамках фестиваля Bloomberg Green FestivalПеревод: Алена Зебарева

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на chaskor.ru