фото показано с polit.ru

Во вторник стало известно, что правительственная комиссия по законопроектной деятельности поддержала законопроект, внесенный Федеральной службой безопасности. В нем предлагается ограничить доступ к информации о владельцах недвижимости, самолетов, яхт и других судов.

По идее ФСБ, к этим данным должны иметь доступ лишь «компетентные государственные органы», сообщает РБК со ссылкой на текст документа.

В настоящее время данные Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество находятся в открытом доступе и воспользоваться ими могут все желающие по запросу. Однако есть ограничения на документацию, которая устанавливает право на недвижимость, обобщенные сведения о правах конкретного лица на объекты недвижимости, которые у него имеются или имелись ранее, а также на сведения о признании правообладателя недееспособным или ограниченно дееспособным.

Авторы документа предложили эту идею как способ обезопасить собственников имущества. Из пояснительной записки следует, что часто запрашивается информация, которая касается обладателя имущества, а не конкретного объекта. Такая информация может быть использована в преступных или компрометирующих целях, считают авторы законопроекта.

Аналогичная ситуация и с земельными участками, самолетами и яхтами. Поэтому ФСБ предлагает ограничить доступ к информации Государственного кадастра недвижимости и Единого госреестра прав на воздушные суда, а также к другим судовым реестрам. Следующим этапом для этого законопроекта станет рассмотрение на заседании правительства, а затем и в Государственной Думе.

Проректор РАНХиГС, доктор экономических наук, профессор Александр Сафонов поделился своим мнением по этому вопросу с «Полит. ру»: «Моя позиция заключается в том, что тему, связанную с защитой личности, безусловно, нужно видеть в процессе борьбы с коррупцией. Но стоит четко разделять те должности, которые действительно нуждаются в такого рода защите, например, сотрудники специальных служб, потому что вы никогда не узнаете, что за их собственностью стоит, возможно, это служебная собственность оформлена на них для каких-то целей», - размышляет эксперт.

«Есть политики, и в этом контексте я бы обратил внимание на ситуацию, которая происходит в Германии, где чрезмерное знание о личной жизни политиков приводит к тому, что ими можно манипулировать с внешней стороны. Безусловно, такие риски присутствуют. Когда же мы говорим о простых служащих, за которыми нет таких проблем, то в принципе можно было бы оставить систему, которая есть на сегодняшний день или, по крайней мере, ограничить формат использования этих данных», -считает Сафонов.

«В качестве примера приведу следующее: в существующей системе госслужбы есть технология, когда каждое ведомство на основе своей практики определяет приказом наиболее коррупционную должность, и на основе этого списка устанавливаются дополнительные требования за контролем деятельности этих служащих. В принципе такая схема была бы более приземленной и в большей степени бы отвечала как интересам борьбы с коррупцией, так и интересам защиты прав личности», - полагает эксперт.

«Как государственный гражданский служащий, я бы не очень хотел, чтобы сведения о том, где находится, например, мой дачный домик, были доступны средствам массовой информации. И это не потому, что мне есть, что скрывать, а потому что предъявление таких сведений в рамках противодействия коррупции в отчетах уже для заинтересованных органов является первичной информацией для принятия решения о проверке или об отсутствии необходимости проверять эти сведения».

«Опубличивание каких-то сведений, за которое человек не несет ответственность, может компрометировать госслужащего, не адекватно реальной обстановке. Например, выявили, что у человека есть космический аппарат, а по факту у него такого аппарата нет. Тем не менее, первичная информация влияет на будущее отношение общества к человеку», - говорит Сафонов. По его словам, реальным контролем должны заниматься системы безопасности в структурах органов исполнительной власти.

«С учетом истории нашей страны, а мы до сих пор не сформировали полноценный государственный аппарат контроля и противодействия коррупции, его надо отрабатывать в первую очередь. Это не предполагает того, что мы полностью должны отказаться от института общественного контроля. Он должен быть», - резюмирует проректор РАНХиГС Александр Сафонов.

Профессор кафедры государствоведения Института государственной службы и управления РАНХиГС Светлана Бошно считает, что это неоднозначная идея: «Когда-то давным давно в Гражданском кодексе я нашла эту норму о том, что реестр является общедоступным, и хотя у меня нет ни вилл, ни пароходов, меня это немного насторожило, потому что показалось странным, что любой человек может обратиться и получить всю информацию о другом человеке. Например, даже такая миролюбивая система как, ГАС Правосудие, вроде как бы лицом к людям, то есть ты сидишь дома и можешь зайти в эту систему посмотреть, когда у тебя судебное заседание, не выходя из дома. Это мило, но так же в эту систему может зайти любой человек, набрать твою фамилию и он тоже будет знать, что у тебя заседание, предмет спора. Получается, что вроде интерфейсы дружелюбные к пользователям, а люди могут получить избыточную информацию», - рассуждает она.

«У меня нет однозначного мнения по этому поводу. Надо ли всем знать эту информацию? Я не уверена, что в этом есть особая необходимость. Лично мне нечего скрывать и чисто по-человечески я эту инициативу приемлю, я от этой нормы не пострадаю и ничего не приобрету. Зная о других открытых информационных системах, возникает беспокойство. Ведь у любого человека, как бедного, так и богатого, есть право на частную жизнь. Наверное, это в том числе означает и сведения о нем и его имуществе. Если в этом всем копаться, наверное, это не совсем честно по отношению к этим людям», - считает эксперт.

«Если исходить из презумпции невиновности, то пока у нас нет каких-то притязаний к человеку, почему надо что-то проверять? Если есть органы, которые этим занимаются, нужны ли нам активисты?»- говорит Бошно.

Она также напомнила об истории двухлетней давности, которая произошла с депутатом Государственной думы от партии «Единая Россия» Владимиром Пехтиным: «У него как раз активисты нашли дачу в Майями, которая отсутствовала в декларации об имуществе. На это он сам написал заявление об уходе с должности депутата, но при этом сказал, что вилла ему не принадлежит, но доказывать он это не собирается. Из этой истории у всех вроде все-таки осталось впечатление, что вилла все-таки принадлежит Пехтину. Ведь когда предмет и адрес установлены, достаточно сказать, что эта вещь не находится в его собственности. Я думаю, что решение об уходе из Госдумы было не его, а партии, которая сказала, что ей не подходит человек, который забыл указать слишком большой объект», - продолжает профессор президентской академии.

По ее словам, данный пример свидетельствует о положительной роли доступности информации, благодаря которой и было выявлено наличие незадекларированный недвижимости. Однако Светлана Бошно признается, что в целом без отрицания относится к идее о закрытия доступа к данным о недвижимости и ее обладателях, так как полагает, что это не будет нарушать чьи-то права.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru