фото показано с polit.ru

Экс-министру по вопросам открытого правительства Михаилу Абызову предъявили официальные обвинения в мошенничестве и создании преступного сообщества. По версии Следственного комитета, в 2011-2014 годах Абызов и его предполагаемые сообщники похитили четыре миллиарда рублей у двух компаний из Новосибирской области: «Региональные электрические сети» и «Сибирская энергетическая компания».

Абызов свою вину не признает.

Суд уже арестовал миллиардера и бывшего министра на два месяца, до 25 мая.

Напомним, в 2011 году Михаил Абызов был инициатором создания Общественного комитета сторонников президента РФ Дмитрия Медведева. 18 января 2012 года был назначен советником президента по координации работы «Открытого правительства» России. 21 мая того же года стал министром по делам «Открытого правительства». 15 мая 2018 года покинул пост в связи с упразднением должности. В рейтинге богатейших бизнесменов России журнала Forbes в 2018 году господин Абызов занял 162-е место с состоянием $600 млн.

Своим мнением о задержании экс-министра с «Полит. ру» поделился доктор политических наук, научный сотрудник колледжа Сент-Энтони Оксфордского университета Владимир Борисович Пастухов.

Владимир Пастухов

Сообщения о новых арестах действующих и бывших чиновников больше не вызывают шока. Скорее - нездоровое любопытство: почему именно этого? То есть, то что его арестовали - это в порядке вещей, а вот почему его, а не другого такого же, вполне может стать предметом дискуссии и многочисленных комментариев.

В такого рода делах, которые размножаются в нынешней России быстрее, чем кролики, всегда бросаются в глаза два существенных момента.

Во-первых, это рандомный характер возникновения уголовного дела. Никому не понятно сходу, почему одного чиновника арестовали, а другого, который делал и продолжает делать то же самое, причем зачастую во много крат более страшное, не трогают, несмотря ни на что. Мы привычно называем это «селективной», то есть избирательной юстицией, имея в виду, что избирательная юстиция - это отсутствие правосудия.

Во-вторых, это невозможность опереться на доверие к любому источнику информации, будь то обвинение или защита. При полном и демонстративном отсутствии правосудия и независимого суда в России, следствие может обвинить кого угодно в чем угодно. Ну вот недавно на брифинге Генеральной прокуратуры было заявлено, что Магнитский оказывается не умер в российской тюрьме от естественных болезней, как утверждалось до этого, между прочим, в приговоре суда, оправдавшего тюремных врачей, а был там, прямо в тюрьме, отравлен по приказу иностранных разведок «боевым алюминием». Ну мы же не обязаны этому всему верить. Не очень верим и в преступную организацию Абызова. И одновременно ему никто не верит, потому что полагает, что любого российского чиновника всегда есть за что посадить, тем более, если он еще и миллиардер по совместительству.

Михаил Абызов / АГН "Москва" / фото: Зыков Кирилл

Эта атмосфера тотального недоверия исключительно благоприятная среда для развития террора, начальную стадию которого мы, собственно, и имеем возможность наблюдать. В чем суть террора в отличие от политических репрессий? В том, что он не имеет четко направленного вектора и он по-настоящему неуправляем. То есть, во-первых, ты не знаешь, куда надо бежать, к кому примкнуть, к чему прислониться, чтобы чувствовать себя в безопасности. Медведев - забудьте, Правительство - смешно, поговорите об этом с Улюкаевым, силовик - пусть Вам об этом расскажет бывший начальник всей борьбы с экономической преступностью Сугробов (его зам уже не расскажет, потому что выпал из окна следственного изолятора прямо во время допроса). А еще в том, что, если ты попал под «каток», то никакого алгоритма спасения нет. Нет больше «решал», «договорных дел», «компенсаций», которые можно заплатить за право выйти за свободу. Попал - значит попал. Если кто спасается, то это такая же случайность, как и арест. Спасение так же непредсказуемо, как катастрофа. Исходя из этого, скорее всего, Абызова ждет печальная судьба и вероятность его быстрого выхода на свободу не очень высока. Он застрял в прошлом ментально, не оценил смены эпох, положился на старые механизмы разрешения конфликтов и допустил главную ошибку своей жизни - вернулся в Россию.

О причинах больше сказать нечего, остается только перемывать кости тригеррам. Как правило их в такого рода делах бывает не один, а много. Иногда очень много. В данном случае на поверхности лежат два.

Во-первых, это серьезных коммерческий конфликт с группой Альфа, которой он задолжал гораздо более серьезную сумму денег, чем ту, в хищении которой его пока обвиняют. Если я не ошибаюсь, информация об иске Альфы к аффилированным с Абызовым компаниям появилась где-то за неделю до ареста и сумма там внушительная - 33 миллиарда рублей. Это может быть лишь случайным совпадением. А может и не быть им. Известно, что «ответчик», который сидит СИЗО, ведет себя гораздо лучше в суде, чем просто «ответчик».

Во-вторых, идеологически Абызов близок к клану Магомедовых, да и к самому Медведеву. В некотором смысле его арест можно рассматривать как продолжение дела Улюкаева. Кое-что прояснится, когда всплывет информация о том, какая именно служба ФСБ курирует это дело. Если знаменитая «шестерка», то появятся новые вопросы.

Зиявудин Магомедов и Магомед Магомедов / АГН "Москва" / фото: Авилов Александр

И в том, и в другом случае мы можем только гадать на «тюремной гуще». Лет через пятдьдесят во время очередного вскрытия архивов КГБ-ФСБ что-то, возможно, прояснится. Но, рассуждая чисто теоретически, можно сказать, что такие аресты появляются, как правило, только на стыке политики и коммерческого интереса в благоприятной для этого атмосфере произвола и всеобщей подозрительности. Все это имеет место в деле Абызова.

Само это дело станет, скорее всего, еще одной ступенькой в переходной эпохе от малого террора к большому террору. Линия водораздела между репрессиями и террором мы уже, похоже, прошли, до границы, отделяющей «вегетарианский» террор от «террора дикого поля», еще не дошли. Но, чувствуется, страна движется в правильном и хорошо ей знакомом направлении.

Дойдет ли Россия в этом вопросе до самого конца? Это сложный вопрос. Он зависит от многих обстоятельств. В том числе, от того, насколько сообразительной будет нынешняя элита, как быстро она поймет, что это не про Абызова, а про всех них. Что только закон, единый и для Магнитского, и для Абызова, и для «ближнего круга» сможет их защитить от постепенного рандомного уничтожения. Пока эта простая мысль не овладела волей власть предержащих и деньги имеющих, остается только наблюдать, как русская контрреволюция пожирает своих племянников. Но скоро дойдет дело и до детей.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru