2017-4-30 14:37 |
В своей книге «Культивирование катастрофы. Литературно-эсхатологические сценарии из Швейцарии», лозаннский знаток немецкоязычной литературы Петер Утц описывает состояние перманентного и подспудного страха стать жертвой природной катастрофы, столь плодотворно окрылявшего фантазию нескольких поколений швейцарских литераторов.
Страх этот, убежден профессор Утц, является одной из национальных особенностей Швейцарии, жители которой привыкли ждать лучшего, но готовиться к худшему.
Если взглянуть со стороны, то типичный швейцарец — это само спокойствие. Попробуйте рассказать россиянину, родина которого за последние сто лет пережила немыслимое количество самых разных катастроф, что швейцарцы постоянно живут в ожидании какого-нибудь бедствия или — он только рассмеется. Несчастья в Швейцарии? Да в этой стране вообще ничего никогда не происходит, о чем вы вообще?
И тем не менее — страх является одним из базовых ощущений, лежащих в основе швейцарской идентичности. Разумеется, швейцарская литература, будучи довольно чутким камертоном, не могла не зарегистрировать это обстоятельство.
В этом уверен, по крайней мере, профессор немецкоязычной литературы Лозаннского Университета Петер Утц, посвятивший швейцарскому «основному инстинкту» во всех смыслах примечательную книгу «Культивирование катастрофы. Литературно-эсхатологические сценарии из Швейцарии». В ней он наглядно показывает, как страх начиная с 18-го века постепенно стал питательной средой, подпитывавшей литературный процесс в Альпийской республике.
swissinfo. ch: Лавины, пожары, сход селевых потоков и наводнения всегда были эффективным стимулом для швейцарской литературы, окрыляя ее, обогащая сюжетами. Откуда вообще взялся у швейцарцев этот страх перед возможной трагедией или несчастьем?
Другие страны тоже строят свою идентичность на противостоянии внешним угрозам. Голландцы сражаются с морем, японцы — с угрозой землетрясения
Петер Утц
Петер Утц (Peter Utz): Швейцария обладает идентичностью и самоощущением альпийской, горной страны, отсюда и это постоянное «упоение у бездны на краю», ставшее результатом многовековой истории. Горы занимают в швейцарском сознании центральное место, но мало кто осознает, что они являются не только туристическим аттракционом, но еще и источником ясной и непосредственной угрозы. С другой стороны, столь разнообразная в культурном смысле страна всегда была в поисках какого-то общего знаменателя.
В итоге мы и получаем своеобразную медаль с двумя сторонами — альпийская идиллия с одной стороны дополняется катастрофами и трагедиями, оставившими глубокий след в национальной памяти, с другой. Как раз касающиеся всех и каждого несчастья и были всегда в стране фактором, скрепляющим разрозненные долины, взгорья, деревни и города в единую «нацию политической воли» и «содружество единой судьбы», не обращающее внимание на разделительные барьеры языкового, религиозного или культурного характера.
swissinfo. ch: С какого момента можно было бы отсчитывать начало такой совместной «культуры катастроф»?
П. У. : Без сомнения, таким началом является трагедия деревни Гольдау, которая 2 сентября 1806 года была полностью погребена под гигантским горным обвалом. Тогда погибло 457 человек, было разрушено более трёх сотен жилых и хозяйственных построек. С тех пор в Швейцарии многое было сделано для того, чтобы противодействовать таким катастрофам. Но страх остался. Страх — и вместе с ним общенациональная солидарность с пострадавшими.
В 1934 году из-под пера Шарля-Фердинанда Рамю (Charles-Ferdinand Ramuz, 1878 — 1947) в свет выходит широко известный роман «Дерборанс», в центре которого стояла похожая трагедия, но произошедшая в кантоне Вале почти веком раньше, в 1714 году. После этого романа эта катастрофа также стала элементом коллективного сознания швейцарцев.
swissinfo. ch:
П. У. : Страх никогда не покидал нашу литературу, он является неотъемлемой составной частью нашей национальной идентичности. При этом, в самом деле, произошло некоторое смещение акцентов. Когда тот же Хюрлиманн в своей пьесе «Grossvater und Halbbruder» («Старый дед и сводный брат», — пер. наш, — прим. ред. ) затрагивает данную тему, то делает он это только для того, чтобы подвергнуть ее критике, пристыдить факт отсутствия у швейцарцев чувства национальной солидарности перед лицом общей беды.
Не стоит, правда, забывать, что и другие авторы, например, в 19-ом веке им был Иеремия Готхельф (Jeremias Gotthelf), часто весьма критично относились к такой «принудительной» солидарности.
swissinfo. ch: В Вашей книге мы читаем: «Литература все еще буквально воспринимает взрывную силу катастрофы»! Что вы имеете в виду?
П. У. : Этим я хочу сказать, что катастрофа как таковая до сих пор остается для швейцарских писателей важнейшим катализатором процесса литературного осмысления реальности. Фридрих Дюрренматт, например, очень любил представлять себе катастрофы, касающиеся не только Швейцарии, но и всего мира. Природные катаклизмы у него всего приобретают воистину космические масштабы, с другой стороны, этот прием позволял ему доводить до абсурда даже самую логичную на первый взгляд идею.
swissinfo. ch: Может быть, дело еще и в том, что такие катастрофы многими рассматривались в качестве божественной кары?
П. У. : Нечто похожее происходит и сейчас. Многие современные литераторы трансформируют катаклизмы в своего рода форму высшей мести, что позволяет им весьма наглядно демонстрировать существующие в обществе противоречия. Приведу в качестве примера роман Рамю «Великий страх в горах», действие которого разворачивается на ограниченном пространстве горной деревни в кантоне Вале.
Индивидуальная вина и неумолимый мистический фатум действуют здесь прямо как в античной трагедии. Дюрренматт со своей стороны не верит в некоего наказывающего бога, угрожающего Швейцарии за те или иные прегрешения. Для него катастрофа есть совершенно случайное явление, подчиняющееся рационально познаваемым физическим законам.
swissinfo. ch: Какие регионы могут считаться «чемпионами» в плане количества выпавших на их долю и отраженных в литературе катаклизмов: «немецкая» часть Швейцарии, «французская» или италоязычная?
П. У. : Никаких количественных или качественных различий между ними не вижу. Мне кажется, что ощущение опасности, грозящей катастрофы, в одинаковой степени определяет мироощущения литератур, бытующих в соответствующих языковых регионах. При этом все это вовсе не означает, что мы тут какие—то особенные. Другие страны тоже строят свою идентичность на противостоянии внешним угрозам. Голландцы сражаются с морем, японцы — с угрозой землетрясения.
swissinfo. ch: Кто из швейцарских писателей в особенной степени любит «смаковать» идеи катастрофы, всеобщего коллапса?
П. У. : С моей точки зрения это, наверное, Рамю и Дюрренматт. Но, конечно, отдаю я должное и Максу Фришу, который придал идее катастрофы немного более субтильный, менее агрессивный внешний облик. В своем романе «Человек появляется в эпоху голоцена» он тоже живописует катастрофу, но такую негромкую, тихую, происходящую в горной швейцарской деревушке, в которой из-за сильных ливней застрял некий господин Гайзер.
Будучи отрезанным от мира, он начинает перечитывать имеющиеся книги, вспоминать прошлое, потом начинает изучать энциклопедии и справочники, выписывая интересующую его информацию о прошлых событиях, таких как наводнения и удары молний. Но по сути катастрофа тут происходит скорее в сознании главного героя, а это значит, что бедствия и катаклизмы нередко есть ни что иное, как порождение нашего же собственного духа.
Петер Утц (Peter Utz)
Родился в 1954 году в г. Биль, кантон Берн. Учился в Берне и Мюнхене.
Начиная с 1987 года преподает современную немецкоязычную литературу в Университете ЛозанныВнешняя ссылка. Гостевой профессор университетов Берлина, Фрайбурга (ФРГ), Вены.
Специалист в области исследования творчества классика швейцарской литературы Роберта Вальзера. Результаты своей исследовательской деятельности в данной сфере
Его последняя книга носит название «Культивирование катастрофы. Литературно-эсхатологические сценарии из Швейцарии» (2013 год) («Kultivierung der Katastrophe. Literarische Untergangsszenarien aus der Schweiz»). Книга переведена также на французский язык.
Перевод на русский и адаптация: Игорь Петров
.
Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты
Подробнее читайте на swissinfo.ch
