Наследство от службы в армии, поиски в метели и случайное вдохновение – рассказываем, как Сергей Кузнецов придумал хиты «Ласкового мая».

В четверг, 23 июня, скончался Юрий Шатунов — советский и российский певец и самый известный и популярный среди поклонников солист группы «Ласковый май». Этой группы, разумеется, давно нет — официально она была распущена в 1992 году после нескольких лет всесоюзной славы. Были попытки её возрождения, которые предпринимал продюсер Андрей Разин, но без Шатунова, занимавшегося сольной карьерой, они, что называется, «не взлетели».И был ещё один человек, благодаря которому «Ласковый май» и Юра Шатунов прогремели на всю страну. Это Сергей Кузнецов — композитор, автор песен и первый продюсер группы, сумевший найти талантливого юного певца и дать ему тот репертуар, который и спустя тридцать с лишним лет остается узнаваемым во всех странах бывшего СССР. Кто такой Сергей Кузнецов?Он родился в 1964 году, жил в городе Медногорск Оренбургской области, где его мать работала директором Оренбургского дома отдыха. В детстве получил сильную травму, повредил глаза и два месяца пролежал в больнице. Тогда же увлекся музыкой.«Из музыки мне в то время нравилась "АББА”. Еще — "Бони М”. А позже появился "Спейс”, "Волшебный полет”, альбом 1977 года. До "Спейса” я эстраду мало слушал, а "Волшебный полет” услышал и о-бал-дел», — писал Кузнецов в своей книге воспоминаний «О Юре Шатунове и других» (издавалась и под названием «Ты просто был»).Тогда же научился играть на гитаре и на фортепиано, подбирал мелодии любимых песен и даже пытался поступить в музыкальную школу — но с первого раза его не взяли. Потом он всё же окончил курс и получил диплом.После школы работал у матери в доме отдыха и в детском доме № 2 Оренбурга, где директор выделила деньги на покупку музыкальных инструментов и аппаратуры. Затем служил в армии, организовал там собственную группу «Контакт 730» – а заодно получил травму пальцев, лишившись возможности играть на гитаре. В 1986 году, после демобилизации, Кузнецов вернулся на работу в детский дом, где сменился директор. «Старый лес»Именно в армии Кузнецов написал песни «Маскарад», «Вечер холодной зимы», «Встречи» и «Старый лес».«Песня родилась, может быть, от ностальгии по Оренбургу. Старый лес был и остается для меня родственником и другом. Он стоит на реке Сакмара, это в черте Оренбурга. Собственно, это территория Дома отдыха. У меня там когда-то работала мама. Я, можно сказать, там и родился. С каждым деревом в этом лесу, с каждым муравейником, с каждым «громом, готовым упасть», у меня действительно кровная связь, без поэтических метафор. В Старом лесу у меня прошла большая часть детства. Точнее, не в лесу, а с лесом. Ведь Старый лес — член нашей семьи», – вспоминал Кузнецов. Армейская группа сумела даже организовать запись своего репертуара, но она не сохранилась. Позже все эти песни исполнялись и солистами «Ласкового мая» – «Маскарад», например, стала заглавной композицией одноименного винилового альбома 1989 года. Кузнецов с горечью писал, что «Старый лес» стала «песней Андрея Разина». «Метель в чужом городе»Осенью 1986 года в детском доме появился новый директор, которая привезла с предыдущего места – тоже детского дома – нескольких выпускников и воспитанников. Одним из них стал Вячеслав Пономарёв, который стал вести технический кружок и ремонтировать картинги; заодно он присоединился к Кузнецову в деле организации группы – и предложил сделать солистом одного паренька из тех, что остались в том детдоме. Это и был Юра Шатунов – тогда ему едва исполнилось 13 лет. Пономарев играл в группе на басу, Шатунов согласился петь – у него были отличные голос и слух. Ну а за репертуар и всё остальное отвечал Кузнецов.«Ласковый май» оформился в декабре 1986-го – вновь созданная группа пела на новогоднем празднике. Выступление удалось, о группе заговорили в городе, последовали приглашения на другие мероприятия. А Кузнецов занялся расширением репертуара – то есть сочинением новых песен. Он вспоминал, что собирался положить на музыку стихи современных поэтов, рассматривал творчество Андрея Вознесенского и Анны Ахматовой, но быстро отказался от этой затеи: «Слишком разные уровни — Вознесенский и «Ласковый май». Принципиально разные». Но желание новых песен не уходило, и они появлялись в самых неожиданных обстоятельствах. После успешного новогоднего выступления группу позвали на ещё одну дискотеку, но Шатунов уже уехал на каникулы – их он проводил у тетки в поселке Тюльган, в ста километрах от Оренбурга. Кузнецов отправился за ним, но не знал адрес – и бродил по незнакомому месту, спрашивая дорогу у прохожих. Поиски оказались успешными, и он с Шатуновым поехали обратно.«Я последний раз взглянул на маленький городок, облепивший снежный «вулкан», и мне захотелось пожелать ему, этому городу-незнакомцу, спокойного душевного здоровья... Пожелать строчками будущей песни. Но закончится ночь, и вьюга // Незнакомый оставит город», – вспоминал Кузнецов. «Белые розы»«Белые розы»... Вот про эту песню Шатунов, пожалуй, мог бы сказать: пою СВОЮ песню. Она действительно его. Не потому, что им написана. А в том смысле, что впитала в себя и магическую атмосферу оренбургского «инкубатора», и характер «маленького оборвыша», каким был Шатунов в свои тринадцать, впитала все издержки его переходного возраста», – писал Кузнецов.По его словам, он вынашивал идею этой песни весь 1987 год, но она не давалась. И лишь счастливый случай помог создать нужный ритм и подобрать слова.«Однажды я увидел, как с шестого этажа, из обледенелого окна, спускаются свитые в канат, связанные простыни, а юный Дон Жуан вскарабкивается на подоконник, и его намерения не вызывают сомнений. Увидев меня, пацан смылся... Но картинка: худенькая фигурка на белом канате, закрытое окно на девчачьем этаже, заледенелое, сквозь которое видны только легкие цветные пятна — эта картинка разбудила во мне песню. Я шел домой, и во мне эта песня уже жила. Песня не о любви, не о несчастных подростках, в которых пытаются заглушить ростки естественного чувства», – вспоминал композитор.Первая запись «Белых роз» состоялась в конце 1987-го и едва не обернулась трагедией – Шатунов случайно выпил гидропирит и отравился, ему дважды делали промывание желудка. Основная запись состоялась в феврале 1988 года.Эта песня стала визитной карточкой «Ласкового мая» – наравне с композицией «Седая ночь». И неудивительно, что именно так назывался самый первый альбом, с которого и началась всесоюзная популярность Шатунова и группы. Альбом, кстати, был совсем небольшим – всего 6 песен. Но все они стали хитами – «Лето», «Ну что же ты», «Зимняя ночь», «Я откровенен только с луной».Правда, Сергей Кузнецов к этому успеху имел опосредованное отношение. Первое время он, конечно, работал с «Ласковым маем» и в Москве, но ушел весной 1989 года. В книге (она была написана в 1991-м) он сетовал, что «Ласковый май» «ворует» его песни, написанные для нового проекта – группы «Мама», ругал Шатунова, который остался с Разиным (Шатунов ушел в 1992-м, что и завершило историю того «Мая»). Но потом они помирились – и начавший сольную карьеру Шатунов приезжал к Кузнецову за новыми песнями. «Мои песни рождаются от чужих переживаний. Чаще всего — детских. И от моих чувств... Главное для песни — пустоты не встретить на своем пути в мир. От пустоты песня погибает. Горе тому, в ком умирает песня», – писал Кузнецов.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru