фото показано с swissinfo.ch

В 1940 году Франция ожидала удара со стороны Голландии и Бельгии, однако генерал-лейтенант фон Манштейн выступил за наступление через покрытые лесом Арденнские горы, считая, что так удобнее всего будет выйти к Ла-Манщу, разрезав войска противника на две части.

Французы, считавшие Арденны непроходимыми для моторизованных соединений, были застигнуты врасплох. Прорыв через реку Маас у Седана и бросок танков Гудериана на запад решили судьбу Франции. Только знаменитый гитлеровский «стоп-сигнал», связанный, во многом, с усилением советской военной активности на востоке и последовавшей оккупацией Красной Армией Бессарабии и Северной Буковины, спас 300 тыс. англичан, позволив им эвакуироваться на Британские острова из Дюнкерка.  

5 июня 1940 года Гитлер объявил: «Наши солдаты победоносно завершили величайшую битву всех времен». Одновременно германский мининдел Риббентроп составил проект резкой ноты протеста против «нападений швейцарских военных самолетов на немецкие самолеты над французским ТВД». Это, по его словам, «были неслыханные враждебные акты, совершаемые со стороны нейтрального государства». Что же происходило на самом деле?

Существовал приказ генерала А. Гизана об открытии без предупреждения огня по любому самолету, вторгшемуся в швейцарское воздушное пространство . Первое боевое столкновение швейцарского и немецкого самолетов произошло 10 мая 1940 года в воздухе между швейцарскими городами Бругг и Баден. В итоге немец был вытеснен за границу. В тот же день заблудившийся и по ошибке залетевший в Швейцарию немецкий бомбардировщик «Дорнье-17» был настолько поврежден огнем швейцарской авиации, что вынужден был, с трудом долетев до Австрии, совершить там вынужденную посадку.  

16 мая 1940 года два швейцарских «Мессершмидта-109» атаковали немецкий «Хейнкель-111», вынужденный залететь в Швейцарию по погодным условиям. Радист и бортстрелок «Хейнкеля» выбросились с парашютами, а пилот и штурман посадили в аварийном порядке самолет недалеко от Цюриха и попытались скрыться. 1 июня 1940 года был сбит немецкий бомбардировщик над городом Леньер. В тот же день по тревоге была поднята швейцарская эскадрилья, задачей которой был перехват отряда немецких бомбардировщиков, отбомбившихся по французскому Греноблю и, возвращаясь на базу вдоль франко-швейцарской границы, вторгшихся по ошибке, а может быть и специально, в воздушное пространство Швейцарии.  

Отряд из 36 немецких самолетов заметил преследователей, однако радист одного из бомбардировщиков последнего ряда сообщил, что видит «отряд самолетов „Мессершмидт-109“, которые являются нашим прикрытием». Ошибка выяснилась только после того, как швейцарские самолеты открыли огонь на поражение. Немцы потеряли три самолета, экипажи которых либо выбросились с парашютами, либо совершили аварийную посадку. Поскольку большинство выживших немецких летчиков попали в плен к французам, в Берлине был сделан вывод, что швейцарцы совершили атаку вне своего воздушного пространства. 2 июня 1940 года швейцарские истребители обстреляли летевший со стороны Лиона немецкий бомбардировщик, экипаж которого столкнулся с техническим проблемами и решил «сократить путь», пролетев над Швейцарией. Путь этого самолета окончился принуждением к посадке в районе швейцарского города Ивердон.  

4 июня последовала немецкая акция мести. 28 немецких «мессеров» и один «Хейнкель» вылетели в район севернее швейцарского города Ля Шо-де-Фон (La Chaux-de-Fonds) с тем, чтобы, совершая провокационные маневры, выманить швейцарцев во французское воздушное пространство. Швейцарцы не заставили себя долго ждать, завязалось боевое столкновение, в результате которого немцы недосчитались двух «Мессершмидтов», а швейцарцы — одного самолета, пилотируемого лейтенантом Р. Рикенбахером. Множество машин с обоих сторон были сильно повреждены.  

Инициатором «акции мести» со стороны немцев был генерал Риттер фон Грайм. Накануне акции он собрал немецких пилотов и сообщил, что «руководство люфтваффе возмущено потерей самолета, который хотел быстрее добраться домой из-за технических трудностей и фатальным образом решил пролететь над территорией нейтральной страны. Поэтому принято решение преподать швейцарским летчикам урок». Информация о нападениях швейцарцев на поврежденные немецкие самолеты достигла и ушей Геббельса, который заявил: «Нейтральная заграница пресмыкается перед нами („frisst uns aus der Hand“), теперь к ней добавились Румыния и Югославия. И только Швейцария постоянно демонстрирует свою наглость и сбила два наших самолета. За это мы сбили ее четыре самолета и к тому же направили ей резкую ноту протеста».  

К этому времени на постоянные воздушные столкновения немцев и швейцарцев обратил внимание и сам Гитлер. По сохранившимся сведениям, фюрер несколько раз с возмущением упоминал факты этих столкновений, особо подчеркивая, что швейцарские самолеты нападают всегда исподтишка, что является «проявлением типично швейцарских черт национального характера». Не случайно несколько позже Гитлер обозвал швейцарского национального героя Вильгельма Телля «стрелком из засады (мы бы сказали сегодня — террористом — и. п. . ), как назло увековеченным именно немцем Шиллером».  

Раздражение немцев было столь велико, что 6 июня 1940 года ими была создана специальная «диверсионная группа» в составе двух швейцарцев, проживавших в Германии, и восьми немцев, в задачу которой входила подготовка и проведение взрывов на швейцарских военных аэродромах вблизи городов Лозанна, Пайерн, Бёцинген и Шрайтенбах. Из этого предприятия, правда, ничего не вышло, поскольку группа была оснащена и подготовлена из рук вон плохо. Участников «диверсионной группы» отловили сразу же на границе и выдворили обратно в Германию.  

8 июня 1940 года произошло, наверное, самое серьезное воздушное столкновение между немецкими и швейцарскими истребителями. Группе немецких «Мессершмидтов-110» была поставлена задача вызвать швейцарцев на бой в районе швейцарско-французской границы и «сбить как можно больше швейцарских самолетов». Приблизительно около полудня немцы взяли инициативу на себя, уничтожив швейцарский деревянный самолет-разведчик марки «С-35». Командир 21-й швейцарской эскадрильи В. Хёрнинг так описывал происходившие затем события: «Немцы весьма основательно подготовили этот удар возмездия. Они летали формациями по два-четыре самолета, образуя при непосредственном приближении к нашим машинам своего рода вертикальную пирамиду из четырех уровней. Непосредственно перед боевым контактом находящаяся в наиболее выгодном положении немецкая группа того или иного „этажа“ разворачивалась с тем, чтобы вовлечь нас в самую глубину своих рядов.  

У нас хватало и летного опыта, и гнева в связи со сбитым „С-35“, однако это была борьба с использованием неравных средств. Стоило только нам попасть в область этой пирамиды, как находящиеся сверху немцы начинали атаковывать нас, открывая плотный огонь. Мы оказывались, таким образом, в весьма невыгодной ситуации и вынуждены были отступать». В результате один швейцарский «Мессершмидт», пилотируемый тяжело раненым обер-лейтенантом Р. Хомбергером, вынужден был совершить аварийную посадку, немцы потеряли три самолета.  

Для швейцарского народа, тяжело переживавшего поражение Франции, такого рода боевые схватки были ободряющим символом мужественного национального сопротивления. Здесь было только одно «но» — все это раздражало Гитлера и могло закончиться весьма плачевным для Швейцарии образом. 9 июня Гитлер лично ознакомился с информацией о столкновениях со швейцарскими ВВС и затребовал к себе для доклада командира 5 воздушного корпуса генерала Р. фон Грайма. 14 июня фюрер лично обсуждал с Риббентропом текст ноты протеста, однако прежде, чем направить эту ноту в Берн, Гитлер пожелал обсудить положение вокруг Швейцарии с Муссолини, который тоже объявил 10 июня войну Франции.  

Однако еще до консультаций с итальянскими партнерами, Гитлер принял решение «окружить Швейцарию». 16 июня расквартированной в районе французского Безансона немецкой 29-й моторизованной дивизии был отдан приказ «еще сегодня достичь границы со Швейцарией». Разведгруппа немцев в составе трех бронемашин, не дожидаясь капитуляции французов, совершила авантюрный марш-бросок к швейцарской границе через все еще занятые французским войсками области и в 8. 20 утра 17 июня командир немецких разведчиков донес о том, что «швейцарские рубежи достигнуты». В этот же день Франция капитулировала, правительство Петена предложило немцам заключить перемирие.

17 июня 1940 года Б. Муссолини прибыл по приглашению Гитлера в Мюнхен для того, чтобы обсудить с ним вопрос капитуляции Франции. В ходе двухчасового разговора с дуче Гитлер, в частности, отметил: «. . . Также и Швейцария была бы полностью отрезана от Франции поясом оккупированных областей и была бы принуждена занять более благоприятную позицию что касается вопросов транзита, а также ее политических взглядов и прессы». 19 июня немецкий посланник в Берне Кёхер передал федеральному президенту Швейцарии M. Пиле-Голазу составленную Риббентропом в соответствии с указаниями Гитлера ноту протеста и только теперь стало ясно, насколько серьёзной является ситуация для Швейцарии.  

В ноте указывалось на то, что немецкие самолеты были сбиты над территорией Франции, в ней содержалось так же требование материальной компенсации и официальных извинений. В случае «повторения подобного рода случаев», говорилось в ноте, правительство Германии «будет защищать свои интересы иным способом». Это была самая очевидная военная угроза. Вечером 19 июня генерал А. Гизан был вызван к президенту для обсуждения содержания ноты.  

В результате швейцарским ВВС был издан приказ «впредь до особых распоряжений воздерживаться от военных столкновений в воздушном пространстве Швейцарии». Следует учитывать и тот факт, что поражение Франции, ведущей военной силы на континенте, а также вступление немцев в Париж привели к значительному падению морали и боевого духа народа Конфедерации. «Газетт де Лозанн» писала в те дни: «Будущее разъяснит нам многое. Однако в данный момент наш кругозор ограничен темной стеной тумана». Никто не мог предсказать, каким будет следующий шаг Гитлера, подчинившего себе фактически всю Западную и Центральную Европу.  

Некоторое облегчение принесло Швейцарии подписание германо-французского перемирия 22 июня 1940 года. В тот же день генерал А. Гизан собрал совещание высших военачальников швейцарских вооруженных сил, на котором обсуждался план отступления армии от границ в так называемую «альпийскую крепость», иными словами, предлагалось укрыться в горах и ждать нападения в этом «национальном редуте» . В итоге А. Гизанпринял решение демобилизовать две трети армии, поскольку он считал, что реальной угрозы войны для Швейцарии нет.  

Что касается Гитлера, то он продолжал реализацию плана по «окружению» Швейцарии. Еще 19 июня он отдал приказ занять Лион и начать наступление в тыл французской альпийской группировке. Гальдер в своем дневнике писал о том, что «совершенно непонятно, чего требует от нас высшее политическое руководство и какие пожелания остались для него все еще невыполненными». Однако операция затормозилась, поскольку наступление итальянских альпийских соединений, целью которых было соединение с немцами у Гренобля, застопорилось у небольшого французского городка Санкт Бернар.

Между тем Гитлер предложил Петену весьма выгодные условия перемирия, стремясь, прежде всего, предотвратить ведение Францией дальнейшей войны с опорой на Северную Африку и свой сильный флот. Заключенное перемирие должно было вступить в силу после того, как соответствующее соглашение будет подписано и между Францией и Италией. Пока же этого не произошло, немецкие соединения под командованием генерала Листа продолжали наступление на Шамбери и Гренобль. Тем не менее, позиции французских горнострелковых войск остались не прорванными. 24 июня Гальдер критически записал в своем дневнике: «Подобного рода операция должна проводиться планомерно при участии горных соединений и требует подготовки. Здесь нельзя импровизировать при помощи наспех стянутых альпийских батальонов».  

До самого конца было не ясно, когда французы и итальянцы подпишут перемирие. Гитлер рисковал получить перемену в настроении французов, которые могли опять возобновить сопротивление. На этот случай у него был запланирован удар в сторону средиземноморского побережья, причем Швейцарии отводилась роль ворот на Юг. 22 июня 1940 года немецкие войска к северо-западу и западу от Швейцарии были значительно усилены. 23 июня Гальдер записывает в своем дневнике после аудиенции у Гитлера: «Мысленно подготовить задачи для 12-й армии». В тот же день полковник фон Грайфенберг, руководитель оперативного отделения штаба Гальдера получил указание оценить состояние «укреплений на швейцарской границе и внутри страны».  

Приказ на исполнение был передан непосредственному подчиненному Грайфенберга 32-летнему офицеру штаба Отто Вильгельму фон Менгесу, который записал в своем дневнике: «24 июня 1940 года. В первой половине дня получил указание подготовить нападение на одну страну. Первая самостоятельная работа». По всей видимости, Гитлер очень невысоко оценивал боевые качества швейцарской армии. Сохранилось его презрительно-насмешливое высказывание, сделанное в присутствии группенфюрера СС Дитриха: «С этим справится даже Дитрих с его лейб-гвардией».

Вечером 24 июня в 19. 30 Франция и Италия подписали перемирие. Военные действия должны были прекратиться шестью часами позже, 25 июня, в час тридцать пять ночи. К этому времени немецкие войска также должны были занять свои позиции вдоль согласованной демаркационной линии, таким образом план «окружения» Швейцарии провалился. В районе Женевы образовалась так называемая «женевская дыра» — отрезок франко-швейцарской границы, не находящийся под непосредственным контролем немцев. Железнодорожная ветка Женева — Аннемас- Ля Рош — Аннеси позволяла Швейцарии иметь экономические и иные связи с Испанией, Португалией, а также экспортировать свои товары в США и Англию .  

Гитлер был в некоторой степени недоволен, что победоносный поход на западе не увенчался достижением абсолютно всех целей, в частности, цели «окружения» Швейцарии. Гальдер пишет в своем дневнике 25 июня 1940 года: «Политическое руководство (то есть Гитлер — и. п. ) хочет прервать железнодорожное сообщение между Швейцарией и Францией. По этой причине Листу было отдано соответственное указание разрушить ветку ЛяРош — Аннеси. Однако ход военных действий не позволил исполнить это распоряжение. Фон Браухич требовал разрушения ветки после наступления перемирия при помощи акта диверсии. Я возражал. Если перемирие вступает в силу, то такого рода военное предприятие становится невозможным».  

Однако Гитлер настаивал, поэтому Гальдер передал приказ Гитлера дальше, в адрес шефа Абвера Канариса, который на 4 сентября 1940 года запланировал, так, правда, и не свершившийся, взрыв железнодорожного виадука около города Лавиллэ. Планы полной оккупации Швейцарии также не были отправлены Гитлером под сукно. Никто не знал, сколько продлится перемирие на западе. Поэтому вышеупомянутый фон Менгес продолжал работать. В ночь подписания перемирия 25 июня был готов предварительный план, предусматривающий «неожиданное быстрое вторжение по нескольким направлениям». С юга в Швейцарию должны были вторгнуться итальянские войска .  

Конкретно план предусматривал: «1. Разгром вражеских войск с тем расчетом, чтобы сделать невозможными единое руководство и организацию дальнейшего сопротивления. 2. По политическим и моральным соображениям провести быстрое, без причинения разрушений, занятие столицы и военно-промышленного ареала вокруг города Золотурн. 3. Взятие под контроль важнейших транспортных (железнодорожных и автотранспортных) узлов, а также многочисленных мостов с сохранением их целостности с тем, чтобы как можно быстрее сделать страну перевалочным пунктом для войск, перебрасываемых в Южную Францию». В своих разработках фон Менгес отдельно указывает на слабость швейцарских ВВС и подчеркивает: «Танкового соединения (у швейцарцев — И. П. ) не существует».  

По его мнению, самым слабым местом у Швейцарии является французская граница. В августе 1940 года, актуализируя свой план, фон Менгес указывает на возможность захвата «Берна, Люцерна и Цюриха в течение двух дней, а остальных частей страны, не отходящих под контроль Италии — в течение трех, самое большое пяти дней». План Менгеса завершается следующим пассажем: «Принимая во внимание нынешнее политическое положение в Швейцарии вполне возможно допустить, что она пойдет на выполнение ультимативных требований, так что, начавшись в качестве военного вторжения, поход в Швейцарию может быстро превратиться в мирную оккупацию».

По всей видимости, оценки фон Менгеса были недалеки от истины. Деморализованная и на две трети уже демобилизованная швейцарская армия, не обладавшая к тому же на западе страны практически никакими укреплениями, не смогла бы отразить нападение немецких танковых соединений. Впоследствии начальник швейцарского генштаба в отставке Х. Зенн утверждал: в случае немецкого нападения «после отчаянной и героической борьбы противник наверняка занял бы центральные области Швейцарии. Длительное сопротивление могло бы быть обеспечено только в горных районах, однако это ничего уже не изменило бы — оккупация означала бы формирование правительства национального предательства, арест ведущих политиков и всех евреев, экономическую и финансовую эксплуатацию страны, принудительное рекрутирование подневольных рабочих для нужд германской промышленности, а также боеспособных граждан для службы на Восточном фронте, бомбардировки со стороны западных союзников» .

24 июня 1940 года 12-й немецкая армия, входящая в группу армий «С», одна из наиболее боеспособных армий вермахта, усиленная горнострелковыми подразделениями, была переброшена к франко-швейцарской границе с целью подготовиться к нападению на Швейцарию. Однако приказа к пересечению границы так и не поступило. Начавшееся перемирие означало завершение военной компании в Западной Европе. Немецкие войска нуждались в отдыхе, материальная часть — в капитальном ремонте. В начале июля, обеспокоенный политикой СССР, направленной на вооруженное «расширение семьи братских социалистических республик», Гитлер отдал приказ начать разработку плана восточного похода, причем в этом деле должен был участвовать и уже известный нам полковник фон Грайфенберг.  

Все сильнее втягиваясь в подготовку похода против СССР, а также ведя малоуспешную воздушную «битву за Англию», Гитлер уже не обращал такого пристального, как раньше, внимания на малозначительную Швейцарию, тем более что пресса Конфедерации поумерила свой антигерманский пыл, а швейцарская делегация на переговорах по заключению с Германией договора об экономическом сотрудничестве пошла на очень большие уступки. Разработка плана похода против Швейцарии продолжалась до октября 1940 года, однако в данном случае речь следует вести уже об «инерции», о подготовке плана на тот случай, если Гитлеру вдруг все же вздумается вернуться к идее оккупации Швейцарии. С началом боевых действий на восточном фронте 22 июня 1941 года Швейцария как возможный объект германской военной экспансии окончательно потеряла свое значение.  

Суммируя, можно отметить, что временной отрезок с 22 по 25 июня 1940 года был единственным реальным «окном» для нападения на Швейцарию. Однако общая ситуация в Европе быстро поменяла расстановку акцентов и приоритетов в высшем руководстве Германии. Швейцария, побыв «главной целью» меньше недели, вновь стала второстепенным военным фактором, действительно превратившись в «стратегически мертвую зону», при этом на первый план вышли иные «качества» Швейцарии, в частности, ее значение в качестве финансового центра, зафиксировавшие во многом стихийно сложившийся «статус кво» и придавший ему совсем иное значение. Однако эта тема, очень интересная и важная сама по себе, выходит рамки данной статьи.  

Что касается персонального отношения Гитлера к Швейцарии, то, как кажется, не стоит, преуменьшать или, наоборот, преувеличивать значение личностного фактора. То обстоятельство, что все происходящее вокруг себя, в том числе и в военной области, Гитлер всегда воспринимал не только как военачальник или официальное лицо, но и своего рода «персонально», «относя на свой личный счет», играет в плане отношений гитлеровской Германии и Швейцарии такую же роль, как и в рамках других подобного рода проблемных блоков, субьективно дополняя и окрашивая процесс принятия, в конечном итоге рациональных, военных или политических решений, но отнюдь не домирируя над ним полностью.

Так или иначе, время, идеальным образом пригодное для военного похода против Конфедерации, было слишком коротко, опасность войны миновала и все четыре года, последовавшие до окончания Второй мировой войны, Швейцария оставалась одним из немногих островков спокойствия в пылающей Европе. Конечно, это не означает, что ее положение, хотя и было стабильным, оставалось совершенно безоблачным, однако государственной целостности Швейцарии более ничего не угрожало.  

Стоит отметить, что разгром Германии парадоксальным образом вновь осложнил внешнеполитическое положение Швейцарии. Напомним, что на заключительном этапе Второй Мировой войны и во время начальной фазы «холодной войны» за внешнюю политику Швейцарской Конфедерации отвечал федеральный советник М. Петипьер. Он понимал свой внешнеполитический курс, прежде всего, с точки зрения укрепления позиций Швейцарии как нейтральной страны. Союзники же по антигитлеровской коалиции не скрывали, что для них швейцарский нейтралитет есть всего лишь ширма, прикрывающая национально-эгоистические интересы Конфедерации.  

Поэтому М. Петипьер ввел в свою внешнеполитическую доктрину понятие «солидарности», для того, чтобы хоть как-то поправить подмоченный имидж нейтрального государства в центре Европы, счастливо избежавшего ужасов мировой войны. Однако проблема состояла еще и в том, что союзники, прежде всего западные, и Швейцария, совершенно по-разному толковали суть швейцарского нейтралитета. Если официальный Берн настаивал на своей «внепартийности», то Вашингтон и Лондон очень хотели бы видеть в Швейцарии «нейтрального» союзника в «холодной войне» против коммунизма.

В августе 1949 года в западных оккупационных зонах была образована Федеративная Республика Германии. В октябре этого же года на востоке оккупированной Германии была провозглашена Германская Демократическая Республика. Швейцария в этой ситуации заняла осторожно-выжидательную позицию. В одном из документов «для служебного пользования» швейцарского Федерального Политического департамента (органа, игравшего в то время, в какой-то степени, роль исполнительного аппарата Федсовета), датированном 28 октября 1949 года указывалось, что «Швейцария не может признать ФРГ постольку, поскольку в данном случае мы имеем дело не с суверенным государством. Внешняя политика и торговля этой страны контролируются силами союзников.  

Что касается ГДР, то формально это государство не зависит от СССР, однако и здесь не может быть и речи о дипломатическом признании. Признание одного из немецких государств противоречило бы отстаиваемой Федеральным Советом со времени окончания войны позиции, которая исходит из существования единой и неделимой Германии». Таким образом, Швейцария заняла позицию признания только того немецкого государства, которое будет официально признано правопреемником фашистской Германии. Такой «легалистский» подход имел и свою прагматическую сторону, коль скоро он давал Швейцарии возможность потребовать от государства-правопреемника возвращения накопившихся долгов.  

Западные союзники не признавали долгов бывшего третьего рейха перед Швейцарией. Одновременно они настаивали на скорейшем признании ФРГ западными государствами с тем, чтобы упрочить свои позиции в условиях начавшейся «холодной войны». Швейцарская дипломатия под руководством М. Петипьера прилагала огромные усилия для того, чтобы найти выход из обозначившегося тупика и избежать формального или неформального присоединения к одному из противоборствующих блоков. Летом 1950 года западные союзники испросили согласия Федсовета на учреждение в Швейцарии генерального консульства ФРГ. Члены Федерального совета заняли отрицательную позицию, поскольку согласие на размещение западногерманского генконсульства в Швейцарии означало бы косвенное признание ФРГ. Однако прямой отказ означал бы серьезное осложнение отношений как к ФРГ, так и с западом в целом.  

Начальник внешнеполитического отдела ФПД А. Цендер предложил прагматический выход из ситуации: Швейцария ответит согласием на учреждение в Швейцарии Экономического представительства ФРГ в Цюрихе. Такое решение, с одной стороны, вносило вклад в дальнейшее развитие отношений с Федеративной Республикой, с другой стороны, не означало непосредственного признания ФРГ. Однако Запад не прислушался к этой аргументации и в итоге Федсовет вынужден был согласиться на учреждение Генерального консульства ФРГ. По стараниям Швейцарии выдержать полный и абсолютный нейтралитет был нанесен значительный удар. Поэтому 22 сентября 1950 года из-под пера А. Цендера вышел следующий тезис: «Федеральный Совет выражает желание признать западногерманское правительство. Восточная Германия не представляет для Федсовета никакого интереса».

Реальная интеграция нейтральной Швейцарии в западное сообщество стала, да и была, неотвратимой. 27 июля 1951 года Федсовет проголосовал за так называемое «Соглашение Хотца-Линдера», в соответствии с которым Швейцария брала на себя перед США обязательство не поставлять странам «восточного блока» товары и продукцию определенных видов и категорий. Таким образом, Швейцария фактически поддержала торговую войну демократического Запада против коммунистического Востока. Вышеупомянутое соглашение «Хотца-Линдера» не было представлено на суд общественности, поскольку как раз в этот период Федеральный совет всячески старался представить Швейцарию как страну, придерживающуюся на международной арене абсолютного и полного нейтралитета.  

Одна из причин такой «податливости» Швейцарии по отношению к США заключалась в том, что американский рынок был основным рынком сбыта продукции швейцарской часовой индустрии. Внутри самих США засилье швейцарских часовых марок вызывало протесты со стороны американских часовщиков, которые требовали от своего правительства предпринять меры и ввести ограничения на швейцарский часовой импорт. Швейцарские фирмы, со своей стороны, всячески требовали от М. Петипьера защитить их интересы на американском рынке. Учитывая традиционно тесную, хотя и не сразу бросающуюся в глаза, связь в Швейцарии политики и бизнеса, такого рода трактовка событий того времени представляется нам вполне реальной и оправданной.

Признавая необходимость «Соглашения Хотца-Линдера» Петипьер ожидал, что Вашингтон положительно откликнется на этот жест доброй воли и не станет чинить дополнительных препятствий импорту швейцарских часов в США. Надежды не оправдались — американское правительство, тем не менее, значительно повысило ввозные пошлины на швейцарские часы.

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch