фото показано с vz.ru

Глава МИД Сергей Лавров заявил, что условия для решения проблемы мирного договора с Японией пока полностью отсутствуют. Почему именно сейчас российское руководство выступило со столь резкими оценками? Означает ли это, что вопрос о мирном договоре и окончании территориального спора снова практически закрыт и в ближайшие месяцы переговоры будут идти лишь для вида? В выходные на японском острове Окинава прошел референдум о строительстве новой американской базы.

Точнее, о переносе одной из существующих авиабаз в другую часть острова. 70 процентов проголосовавших (а пришли на участки более 50 процентов) высказались против на Окинаве давно звучат требования о полном выводе всех американских войск.

Однако американцы не собираются покидать остров. Да и сам референдум не имеет никакого значения, кроме пропагандистского, ведь Токио изначально не собирался считаться с его результатами. Но если игнорировать мнение своих граждан по поводу американцев японское правительство может без особых последствий для своего будущего, то вот с мнением России о роли американцев в Японии оно не может не считаться. То есть его тоже можно игнорировать, но тогда никакого мирного договора между Россией и Японией точно не будет. Такой вывод напрашивается из последних заявлений главы российского МИДа.

Через неделю после встречи с министром иностранных дел Японии Таро Коно, состоявшейся в Мюнхене, и спустя три дня после послания президента Путина Федеральному собранию, в котором говорилось о «готовности к совместному поиску взаимоприемлемых условий для заключения мирного договора с Японией», Сергей Лавров дал интервью китайским и вьетнамскому телеканалам.

Оно было приурочено к начинающемуся в понедельник визиту министра во Вьетнам и Китай и вопросы журналистов касались самых разных тем, в первую очередь, конечно, отношений России с этими странами. Но последний вопрос затронул тему российско-японского договора и тут министр был максимально откровенен.

Китайский журналист спросил Лаврова о надеждах Японии подписать рамочное соглашение о мирном договоре уже в июне, в ходе визита Путина в Токио, напомнив еще и о планах размещения в Японии системы американской ПРО. Ответ министра был недвусмысленным:

«Никаких договоренностей не было и не могло быть, потому что и мы никогда не являемся сторонниками неких искусственных сроков ни по одной проблеме. Мы многократно объясняли это нашим японским коллегам. . . Тем более никто и никогда не видел никаких рамочных проектов. Я не знаю, что наши японские соседи имеют в виду. . .

Наша позиция очень проста. Для того чтобы решать сложные вопросы, необходимо обеспечить не просто должную атмосферу, а реальное содержание отношений в экономике, политике, международных делах. Если мы посмотрим на реальную ситуацию, Абэ, выступая в Парламенте, говорит, что планирует обязательно решить вопрос с мирным договором на японских условиях. Честное слово, не знаю, откуда у него такое убеждение. Ни президент России Путин, ни я, ни кто-либо другой из участвующих в российско-японских консультациях не давал оснований нашим японским коллегам для подобных заявлений».

То есть Лавров отверг любую временную привязку достижения договоренностей. Тем более к началу лета этого года. Понятно, что у Абэ есть время до осени 2021-го, когда он перестанет быть премьером, но в реальности, учитывая в том числе и российские предвыборные циклы, выйти на какие-либо договоренности можно было не позднее первой половины следующего года.

Японский премьер очень хотел достичь договоренности уже в этом году и теперь его достаточно четко осадили.

Конечно, Абэ во многом сам дал повод для этого: в его заявлениях, как и в словах некоторых министров, говорилось о приверженности постоянной японской позиции, а она как раз и состоит в требовании четырех островов и непризнании российского суверенитета над ними.

Именно поэтому дальше Лавров напомнил ключевое требование России:

«То, что в Сингапуре в ходе встречи «на полях» саммита «Большой двадцатки» Путин и Абэ объявили о необходимости ускорить работу над мирным договором на основе Декларации 1956 года, говорит об обратном: мы ведем разговор не на японских условиях, а на условиях этого документа. Там четко сказано: сначала заключение мирного договора. А это, как я уже многократно говорил, означает необходимость признания нашими японскими соседями результатов Второй мировой войны во всей их полноте, в том числе суверенитета Российской Федерации над всеми Курильскими островами.

Достаточно странно, что наши японские коллеги не хотят соглашаться с итогами Второй мировой войны в том виде, в каком они закреплены в Уставе ООН. Там сказано, что все, что сделали державы-победительницы, не обсуждается. Даже если у японцев есть своя интерпретация Сан-Францисского мирного договора и других документов, касающихся этого региона, Устав ООН они ратифицировали. Отзывать свою ратификацию некорректно. Так не получится».

Без признания итогов войны и суверенитета России над всеми Курильскими островами никакой договор невозможен. Это главное условие Москвы. И Лавров напомнил о нем Токио.

Но самого по себе признания российского суверенитета также недостаточно для того, чтобы сделать следующий шаг то есть решить территориальный вопрос. Это решение, которое, исходя из Декларации 1956 года, подразумевает передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан (на каких условиях полного суверенитета, двойного или просто в пользование это отдельная тема), может быть найдено только при соблюдении еще двух условий. О них Лавров также подробно высказался.

Первое это создать новое качество отношений двух стран. Владимир Путин в свое время приводил в пример урегулирование российско-китайского пограничного спора, который был решен тогда, когда между двумя странами установились отношения доверия и даже стратегического партнерства. Никто не ждет от Японии полной самостоятельности, все понимают ее военную и геополитическую зависимость от США, сложившуюся за последние почти три четверти века. Но Москва хотела бы видеть как минимум демонстрацию стремления Японии к самостоятельности. Такие настроения есть в головах ряда японских политиков, в том числе и премьера Абэ. Но нужны и конкретные действия. А их мало или вовсе нет. Лавров напомнил и об этом:

«Япония присоединилась пусть не ко всем, но к целому ряду санкций против Российской Федерации. Едва ли это можно считать дружественной позицией. В ООН Япония голосует солидарно с США по всем резолюциям, направленным против России, выступает против или воздерживается по проектам, которые предлагает Российская Федерация, в общем, координирует свою позицию в ООН с Вашингтоном. Мы не против того, чтобы Япония сотрудничала с другими странами, но США объявили Россию главным врагом естественно, вместе с Китаем. . .

То, что у японцев есть военный союз с США, это тоже немаловажный фактор. Американцы имеют право размещать свои вооруженные силы где угодно в Японии и уже размещают там свою систему противоракетной обороны, которая создает риски и для России, и для Китайской Народной Республики (мы многократно говорили об этом). Повторю, это происходит в условиях, когда США объявляют нас своим главным противником. Не видеть того, что вместо объявленной цели это не улучшает, а сильно ухудшает качество наших отношений, было бы не очень правильно».

Напомним, что все это было сказано в интервью китайским телеканалам. То есть Лавров объясняет китайцам, что в отношениях с Японией Россия не забывает о геополитическом альянсе с Китаем, об общих противниках и интересах. Китайское руководство это и так знает, а вот напомнить рядовым китайцам об этом нелишне, ведь в Поднебесной, как и в нашей стране, хватает тех, кто пытается посеять недоверие между русскими и китайцами, используя для этого в том числе и отношения с третьими странами: «Вот, русские наводят мосты с японцами это против Китая», «Вот, китайцы договариваются с американцами это против России». И китайскому, и российскому руководству важно отвечать на подобные домыслы.

Лавров не просто напомнил о том, что Япония зависит о США, он еще и отметил, что недавно было объявлено, что в конце мая Дональд Трамп собирается посетить Японию и «одной из тем переговоров будут вопросы мирного договора с Российской Федерацией»:

«Если несамостоятельность Японии демонстрируется до такой степени, то мне тут нечего добавить».

Второе условие России создать позитивный образ друг друга в общественном мнении, обеспечив тем самым приемлемость условий мирного договора для народов обеих стран. Но и тут нет прогресса Лавров отметил «очень хорошее культурно-гуманитарное сотрудничество» и «неплохие совместные экономические проекты», но уточнил, что «японский бизнес был бы чуть больше заинтересован в присутствии в российской экономике, но, как я понимаю, его немного сдерживают по официальной линии»:

«Периодически нам посылают сигналы о том, что, как только мирный договор будет подписан на японских условиях, на нас посыплется манна небесная в виде японских инвестиций. Это не то, о чем договаривались».

Однако главное препятствие для изменения отношения двух народов друг к другу лежит в другом:

«Решение по мирному договору должно быть таким, чтобы оно поддерживалось народами обеих стран. Когда же в Японии термины «северные территории», «незаконная оккупация» включены не только в школьные учебники, но и во многие правительственные документы, которые лежат в основе деятельности министерств и ведомств, это как раз работа в противоположном направлении.

В последнее время, как вы знаете, японское правительство очень много говорит публично на тему того, что они вот-вот добьются результата. Если вы наблюдаете за тем, какую реакцию это вызывает в России, то знаете, что опросы общественного мнения показывают, насколько неправильно действовать так, как поступают наши японские коллеги, пытаясь навязать некое свое видение этого решения. Да еще и обещают не просить компенсации. . . ».

Действительно, хотя в ходе недавнего отмечания «дня северных территорий» в Японии Абэ был сдержан в своих высказываниях, никакой ревизии позиции «возврата островов» на официальном уровне нет. Неудивительно, что в ответ Россия проводит такие демонстративные шаги, как опрос жителей Южно-Курильских островов (то есть тех самых четырех островов, на которые претендует Япония). Было опрошено две трети их взрослого населения, и 96 процентов высказались против каких-либо территориальных уступок.

При этом Москва сознательно не спрашивает отдельно о том, возможна ли передача четырех островов или двух (о которых только и идет речь в Декларации 1956 года) потому что до того момента, пока Япония не согласилась на признание российского суверенитета и публично не отказалась о мечтах о Кунашире и Итурупе, в уточнении нет никакой необходимости.

Означают ли заявления Лаврова, что вопрос российско-японского договора снова, по сути, закрыт, а предстоящий этой весной его визит в Токио, как и июньская поездка Владимира Путина, лишь зафиксируют это? Нет. У Синдзо Абэ остается возможность признать очевидное, то есть российский суверенитет над четырьмя островами, чтобы перейти к следующему шагу и договориться о выполнении Декларации 1956 года и формате передачи двух островов. Как сказал Лавров, отсылая к президентскому посланию, «мы будем продолжать кропотливую работу, добиваясь выхода на договоренности, которые позволят создать условия для такого решения проблемы мирного договора, которое будет приемлемо для народов обеих стран».

И тут же добавил «пока мы видим, что эти условия отсутствуют полностью».

Теги:

Сергей Лавров

,

Курильские острова

,

спорные территории

,

Россия и Япония

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на vz.ru