В продолжение материалов к выборам ректора Российского государственного гуманитарного университета мы публикуем беседу с кандидатом в ректоры, выпускником РГГУ, директором Института истории и филологии РГГУ, заведующим кафедрой истории древнего мира Института восточных культур и античности РГГУ, доктором исторических наук, профессором Павлом Петровичем Шкаренковым.

Ранее опубликованы:

интервью с Андреем Леонидовичем Хазиным,

интервью с Евгением Николаевичем Ивахненко

интервью с Николаем Владимировичем Новичковым

Кем, на ваш взгляд, в первую очередь, должен быть ректор университета:

- крупным ученым,

- специалистом в области организации науки,

- хорошим преподавателем,

- специалистом в области организации образования,

- крупным благотворителем,

- специалистом в области привлечения благотворительных средств,

- крупным экспертом,

- специалистом в области организации экспертизы,

- хорошим менеджером широкого профиля,

- хорошим специалистом в области продажи образовательных, исследовательских и экспертных услуг,

- авторитетным деятелем культуры,

- моральным авторитетом, заметной общественной фигурой?

Я бы альтернативность вопроса перевел в конъюнктивную модальность - не «или», а «и-и», но если все же выбирать из предложенных вариантов, то, в силу сложившейся ситуации, прежде всего, это должен быть хороший академический менеджер, ориентирующийся не только в сфере культуры, науки и образования, но и в сопредельных отраслях экономики и социальных проектах, в том числе - на мировом рынке знания и образования. При этом он должен быть и серьёзным ученым, и специалистом в области организации образования. Для полноценного руководства университетом в равной степени необходимы эти три качества. В противном случае ректор будет излишне зависим от других лиц, превосходящих его возможности в одном из этих параметров. Принципы управления финансовой или производственной корпорацией все же отличаются от принципов управления академической средой - и для понимания этого надо являться ее частью. Не обязательно быть выдающимся ученым или профессором, способным собирать огромные аудитории - но надо понимать, что есть предмет и специфика научной и образовательной деятельности. Кроме того, человек должен обладать определенным авторитетом в академическом сообществе - это важно в том числе для позиционирования университета, налаживания связей, привлечения кадров. Но, быть может, самое важное, ректором должен быть человек, уверенный в себе, реализовавшийся профессионально - только такой человек способен привлечь к совместной работе действительно ярких и умных людей, прислушиваться к их мнению, а без этого ни один человек успешно управлять университетом не сможет. Он не должен быть политически ангажирован, но, безусловно, должен быть человеком нравственно ответственным и высококультурным в лучших традициях европейской интеллектуальной мысли. Ясперс и Хайдеггер - отличный пример. Один не приемлет фашизма и уволен с поста ректора, другой - принимает правящую идеологию и не ведает моральных сомнений в идеологизации университета (увольнениях, проверках). Однако именно Ясперс после войны воспрепятствует запрету публиковать труды Хайдеггера, хотя и поддержит его административную и педагогическую люстрацию. Мигель де Унамуно уйдет с ректорского поста, не приемля нравы нового режима, требующего, в частности, цензурирования педагогической деятельности и процесса образования. Итак, эффективный менеджер образовательной деятельности, обладающий весомым научным авторитетом и моральной ответственностью перед свободой мысли как первостепенной гуманитарной ценностью.

В чем вы видите специфическое позиционирование РГГУ среди российских вузов гуманитарно-социального профиля сейчас? Как бы Вы видели эту специфику в случае Вашей победы после первого срока ректорства?

РГГУ действительно выдающийся гуманитарный вуз страны. Мне кажется, что университету необходимо сохранить свою идентичность, при этом работая на опережение. За последние 10-15 лет у нас появились очень сильные конкуренты с мощным финансовым и управленческим потенциалом.

У РГГУ есть несколько сильных сторон:

Во-первых. Фундаментальная гуманитарная наука. На многих факультетах есть признанные научные школы со своими лидерами, имеющими в том числе и международное признание; есть и целые подразделения, ставшие известными научными «брендами» - ИВГИ, ИВКА, полагаю, что таковым является и Институт филологии и истории. Во многих областях: например, в антиковедении, сравнительном литературоведении и сравнительном языкознании, востоковедении, истории философии, теоретической лингвистике и теории литературы университет считается лидером в отечественной науке. Наше преимущество - это человеческий ресурс, научные школы. Они способны обеспечить университет и новыми подходами в образовании, и передовыми фундаментальными исследованиями, и инициативами в области просвещения. Это гигантский экспертный ресурс, уникальные специалисты в самых разных областях. Их должны знать не только в узких сферах науки и практики, они должны стать широко востребованными на национальном и мировом уровне. Университет должен быть открытой социальной площадкой, вовлеченной во все актуальные общественные процессы. Это поднимет уровень общественных дискуссий, повысит качество медийной продукции, культурный порог граждан. И привлечет внимание к университету, к его настоящей жизни, в том числе в плане финансовом.

Кстати, косвенным подтверждением этому является вот какой факт. Когда три с небольшим года назад в связи с признанием РГГУ «неэффективным» вузом развернулась достаточно мощная Интернет-кампания в его защиту, из нескольких тысяч подписей отечественных и зарубежных ученых львиную долю составили представители именно вышеперечисленных дисциплин: филологов, историков, лингвистов.

Во-вторых. РГГУ наследует Московскому государственному историко-архивному институту и потому традиционно является важным центром изучения исторического и культурного наследия нашей страны, что представляется чрезвычайно востребованным в наше время.

В-третьих. РГГУ - это вуз со своей особой «атмосферой». Начиная с 90-х он ассоциируется с академической и духовной свободой, и именно в силу этого стал «вузом для интеллигенции».

В последние годы РГГУ начал и по внутренним причинам, и из-за внешней конкуренции (например, с ВШЭ) эти позиции терять - переломить эту тенденцию очень важно.

Я бы хотел, чтобы все эти главные особенности РГГУ сохранились и упрочились. Мы, наверное, не можем, претендовать на абсолютное лидерство во всех гуманитарных областях; но я бы хотел, чтобы у сильных абитуриентов, интересующихся историей, литературой, философией, лингвистикой, древними и восточными культурами РГГУ всегда был «приоритетом № 1». Кроме того, в РГГУ есть возможности еще больше подчеркнуть свое особое «лицо». Например, это чуть ли не единственный гуманитарный вуз в стране, имеющий, по аналогии со знаменитыми западными университетами, свой художественный музей. Его потенциал используется далеко не полностью - было бы хорошо, чтобы университет привлекал не только лекциями или конференциями, но и замечательными выставками (которые, кстати, можно совмещать с теми же конференциями). Это способствовало бы и тому, чтобы «приоритетом № 1» РГГУ стал и для тех, кто интересуется историей искусств, музейным делом.

Какими вы видите первые содержательные шаги на посту ректора в случае Вашего избрания?

Разработка по-настоящему эффективного контракта. Основное требование - баланс преподавательской и научно-исследовательской работы преподавателей. В его обсуждении должны принимать участие кафедры и советы факультетов.

Разработка (в рамках «эффективного контракта») нового положения о преподавательской нагрузке, позволяющего снизить долю аудиторных часов и максимально учитывать научную, методическую и административно-организационную деятельность. Должны быть учтены профессиональная и научная специализации преподавателя, выделение времени на научные проекты, на написание научных трудов и подготовку новых курсов, что при нынешней загруженности преподавателей фактически невозможно.

Создание реально действующего Попечительского совета РГГУ - в том числе и с целью привлечения в университет дополнительных финансовых средств.

Организация неформального совещательного органа при ректоре («совета старейшин») из числа наиболее выдающихся и авторитетных научно-педагогических работников университета и внешних, в том числе и иностранных экспертов, для определения приоритетных направлений деятельности РГГУ в ближне- и среднесрочной перспективе.

Максимально открыто и широко обсуждать важные проблемы функционирования РГГУ с профессорско-преподавательским составом университета. Сейчас для большинства это тайны, покрытые мраком, мнение преподавателей мало кого интересует.

Мы понимаем, что университет сейчас находится в ситуации стагнации. Поэтому, я полагаю, потребуется создание антикризисной программы развития. И, безусловно, она должна касаться не только финансовой составляющей. Так, например, сейчас полезно было бы построить некую модель Остервальдера с тем, чтобы оценить ключевые задачи и возможности университета, устранить недостатки, снизить риски. Сформировать пул перспективных направлений развития, сделать шаг в сторону новых возможностей, внимательно изучить ожидания потребителей - то есть наших студентов и работодателей. Только так, понимая и рефлексируя каждый шаг, РГГУ может и должен развиваться. При это главное - ничего не ломать! Университет - слишком тонкий механизм, чтобы устраивать революционные преобразования.

Каковы реальные задачи, по уровню выполнения которых можно будет судить об успехе вашего ректорства к концу первого срока? Своего рода KPI.

Снижение аудиторной нагрузки преподавателей минимум в 1,5 раза.

Получение РГГУ статуса научно-исследовательского университета или сравнимого с ним.

Статистика набора: в частности, по приоритетным направлениям образовательной деятельности РГГУ из числа абитуриентов, получивших право на поступление в РГГУ и в иные ведущие гуманитарные вузы (ВШЭ, МГУ, РАНХиГС), не менее 60% должны выбирать РГГУ. В вузе ключевой показатель успешности руководителя - подобный неформальный рост конкурса желающих поступить в университет и стабильность преподавательского состава, когда никакие иные университеты не смогут «переманить» наших профессоров.

Рост количества бюджетных мест.

Создание комфортных условий учебы и преподавания (материальная база - ремонт, техника, библиотечные фонды).

Оптимизация организационной структуры и административного аппарата университета.

В общем, это должны быть результаты своевременной реализации мероприятий антикризисной программы, в которую будут включены, как я уже говорил, не только финансовые показатели, но эволюция университета в целом. Конечно, улучшение экономической ситуации в университете сейчас первый пункт повестки дня. Поэтому усиление коммерческой составляющей интеллектуальной деятельности преподавателей, студентов, молодых ученых, работа с инвесторами и меценатами, эндаументом и многим другим, - это первоочередные задачи будущего ректора. Все это поможет сделать достойными условия работы преподавателей и сотрудников.

Одним из указов Бориса Ельцина как Президента РФ был Указ о департизации. Конституцией РФ запрещена госидеология. Что Вы считаете желательным, допустимым и недопустимым в вузе в этой сфере?

Указ этот очень верен. ВУЗы не могут лоббировать и обслуживать интересы каких-то партий. Вузы вне политики. Образование, особенно фундаментальное, вещь куда более вневременная и почтенная, нежели сиюминутные политические интересы. Более того, наука всегда суммирует знания и опыт и, накапливаясь, выдвигает гипотезы и идеи, зачастую опережающие свое времени. Если образование подчиняется политике, оно застывает. Это не значит, что важнейшие и острейшие проблемы политики не могут - и даже должны - быть предметов дискуссий и споров научного сообщества. Тем более что основная дисциплина РГГУ - это история. Но проходить это должно на круглых столах, семинарах и конференциях. В РГГУ могут и должны быть представлены разные точки зрения, в том числе, и на политическую ситуацию, историю страны, за исключением прямых призывов к насилию, национальной розни и т. п. Политическая деятельность преподавателей и студентов может осуществляться только вне университета. Недопустимо оказание административного давления на студентов и сотрудников с целью участия в тех или иных политических мероприятиях. В равной степени недопустимы как идеологический (цензурный) контроль содержания преподаваемых научных дисциплин со стороны государства, так и оппозиционная идеологическая деятельность (агитация) в формах учебного процесса.

Считаю важной и возможной открытую дискуссию, в том числе по политическим вопросам, создание условий для формирования гражданской позиции студентов - именно на основе дебатов, аргументированной полемики. Почему нынешние университеты почти никогда не становятся местом обсуждения острых общественных проблем? Эта роль полностью «перехвачена» общественными организациями, социальными сетями и - отчасти - телевизионными ток-шоу. Гуманитарный университет не может быть башней из слоновой кости. Такая «выключенность» из общественной коммуникации, закрытость и непрозрачность как раз и создает условия для идеологического контроля, если кто-то решит к нему прибегнуть. Если университет становится значимой общественной площадкой, а это сегодня и неизбежно, и необходимо, в нем могут быть представлены разные позиции, кроме экстремистских и ксенофобских.

Академическая свобода должна гарантировать отсутствие принуждения к тем или иным взглядам. Убежден, что Университет, тем более - гуманитарный, только тогда будет выполнять свою миссию, когда в центр всех образовательных программ будет положена цель - формирование ответственного критического мышления.

Образовательная, научная, и экспертная репутация требует не только квалификации, но и относительной независимости, академической и экспертной свободы. Видите ли вы с этим проблему? Если да, то какими вы видите способы ее решения?

Потенциально такая проблема существует. Но актуальной на сегодняшний день она не представляется. В случае же ее актуализации способ решения коллективный - через обсуждение и принятие решений Ученым советом РГГУ. Да, преподаватели и ученые ВУЗа должны максимально привлекаться к такой деятельности. И чем свободнее и увереннее они будут чувствовать себя внутри университета, тем независимей и объективнее будет их экспертиза. Безусловно, университет обязан отстаивать независимость в работе своих специалистов - от какого-либо внешнего влияния, но в то же время и осуществлять контроль качества их образовательной, исследовательской и экспертной работы. Если преподаватель плохо ведет занятия, публикует работы с «незакавыченными цитатами», делает «нужные» выводы в экспертных заключениях, - это всё бьёт по престижу университета. Чистота и качество экспертной работы - отдельная стратегическая задача. Многие преподаватели РГГУ прекрасно справляются с экспертной деятельностью в совершенно разных областях. Но это в основном носит стихийный характер. Поэтому нам необходимо систематизировать эту работу, проводить маркетинговые мероприятия по продвижению уже действующих экспертов, а также - сформировать пул потенциальных экспертов по областям, придать ему известность, и отраслевую и широкую массовую.

Некоторая часть проф. -преп. состава РГГУ и членов диссертационных советов университета (преимущественно в области экономики и управления) активно фигурируют в числе научных руководителей, оппонентов, а также авторов диссертаций с обильным некорректным заимствованием (см. , например: http://www. dissernet. org/publications/yout_rggu. htm). РГГУ - один из «чемпионов» в этой сфере. Как вы собираетесь добиваться очищения репутации РГГУ в этих дисциплинах и в целом?

Чемпион - сильно сказано. Те специальности, которые составляют славу университета и имеют значительный вес на высоком международном уровне, ни в чем дурном не замечены.

Думаю, главный принцип здесь - открытость и публичность. Как правило, наказать за плагиат, точнее за «некорректные заимствования», мы не можем. Но в значительной мере это и правильно: «списывать» у других должно быть стыдно, а не запрещено. И вот нужна целенаправленная работа по формированию общественного мнения относительно плагиаторов: пока к ним относятся толерантно, никакие репрессии не остановят этот процесс, потому что с помощью запретов и гонений нельзя предупредить плагиат. А с помощью четкой и категорической этической оценки со стороны профессионального сообщества и общественности - можно.

Некоторые научные и образовательные учреждения сокращают сотрудничество со своими зарубежными коллегами и студентами из стран, с которыми осложняются политические отношения. Какова ваша позиция по этому вопросу?

Я убежден, что наука интернациональна. И только в сотрудничестве с учеными разных стран мира мы можем плодотворно развивать российскую науку. Изоляционизм здесь будет только вредить. Еще раз стоит отметить, наука и образование гораздо шире сиюминутных политических веяний. Даже когда в Европе шли крестовые походы, в Испании работала Толедская школа переводчиков, передававшая арабскую мудрость и знания интеллектуальной Европе. Тюркология - это почтенная наука и ей немало лет, а торговые отношения с Турцией регулируются сегодняшним политическим моментом. И пусть их, наука и студенты тут при чем? И вообще, чем хуже отношения стран, тем больше нужны знающие люди, способствующие поиску взаимопонимания, тем большие усилия нужны, чтобы ситуацию исправить.

Наша новейшая история говорит о том, что в конечном итоге выигрывает тот, кто не бежит «впереди паровоза», предвосхищая не сформировавшуюся тенденцию, а тот, кто делает ставку на принципиальные ценности и мыслит в пространстве «большого времени».

РГГУ славится немассовыми специализациями. Курсы для них не могут и, вероятно, не должны собирать большого количества студентов. Как вы собираетесь решать проблему экономической «неэффективности» подобных курсов?

Для структур, которые я представляю, да, это весьма реальная проблема. Необходимы дополнительные источники финансирования, которые нужно привлекать. Надеюсь, что накопленный символический капитал РГГУ поможет справиться с этой задачей. Замечу только, что проблема экономической, как Вы говорите, «неэффективности» курсов не является проблемой, если сама экономическая ситуация в университете имеет положительную динамику, это во-первых. И, во-вторых, как я уже говорил, при формировании антикризисной программы развития РГГУ на ближайшие годы будут учитываться все детали с тем, чтобы вуз стал экономически эффективным. А то, что университет готовит «штучных» специалистов - это его не недостаток, а огромное преимущество! Просто нужно сделать эффективной нашу систему финансирования и расходования средств, чтобы одни программы работали на прибыль, а другие - на престиж.

Еще раз повторюсь, эффективность складывается не только из финансовой составляющей. Если соответствующие направления (как, на мой взгляд, во многих случаях и происходит) формируют научное и образовательное «лицо» РГГУ, то значит, они эффективны, но при этом требуют финансовой поддержки со стороны «донорских» факультетов и специальностей. Надо разработать прозрачную и понятную систему подобного перераспределения - в этом одна из задач руководства университета. Кроме того, именно такие специальности способны привлекать в университет гранты - для чего университет должен в гораздо большей степени, чем сейчас, оказывать им административную и прочую поддержку. Наконец, работа именно этих подразделений может стать основанием для повышения статуса РГГУ до научно-исследовательского университета, а это тоже способствует и дополнительному финансированию. Совершенно необходимо добиваться, чтобы нормы количества студентов и открытия таких немассовых специализаций были гораздо более гибкими. Но собственно и этот вопрос во многом лежит в ведении руководства ВУЗа.

Необходимо создать условия для возможности финансирования таких малых групп. Есть специально чисто прикладные, и там всегда полно желающих, а есть сугубо научные, но необходимые для общего уровня отечественной науки. Всячески их поддерживать и изыскивать возможности для преподавания даже малому числу студентов. Министерские порывы к оптимизации на практике выливаются в то, что в языковых группах сидит порой по 20 человек. Можно ли так овладеть языком? И почему нельзя читать лекции по античной папирологии, например, 3 студентам? Это же ювелирное знание. И в магистерской программе по компаративистике или индоевропеистике никогда не будет столько студентов, сколько на переводоведении. Это просто надо понимать.

РГГУ стал пионером в привлечении в вузы ученых из академических структур, необходимым для многих специализаций является привлечение совместителей и из других вузов. В РГГУ практикуется и сотрудничество разных подразделений между собой. Как предполагается это сочетать с, кажется, имеющейся установкой органов управления образованием на нежелательность совместительства?

Когда основатель нашего университета Ю. Н. Афанасьев создал ИВГИ (Институт высших гуманитарных исследований, ныне носящий имя своего первого директора Е. М. Мелетинского) - своего рода малую академию наук внутри университета, он как будто бы предвидел сегодняшнюю реформу РАН, перемещающую центр научной активности в университеты. Возможность привлекать в университет ведущих ученых из других вузов и Академии наук - один из важных элементов качества образования, отказываться от этого нельзя. Другое дело, что это должны быть, действительно, известные фигуры или специалисты, аналогичных которым в РГГУ нет. Если уникальный специалист в какой-то области работает в системе РАН, то надо всеми возможными силами предоставить ему возможность читать студентам курсы по своей специальности. Одним из способов решения проблемы (не на индивидуальном уровне, а, так сказать, «в пакете») могло бы стать осуществление совместных научно-образовательных проектов с другими университетами и институтами Академии при возможном совместном (или даже министерском) финансировании.

Как таковой установки на отказ от совместительства, не существует. У нас есть штатные преподаватели, и есть те специалисты, которых мы привлекаем из академических структур, из профильных институций в госсекторе, в сфере бизнеса. Это, на мой взгляд, правильно и продуктивно, так как современная образовательная парадигма предполагает не только знаниевый подход в образовании, но и усиление взаимодействия как с наукой, так и с практической деятельностью. Именно этот деятельностный компонент образования как раз и могут обеспечить представители отраслей, по которым мы реализуем наши образовательные программы, и ученые, участвующие в обучении.

А вот совместительство ставок преподавателя и научного сотрудника внутри университета мне не кажется удачным. От того, что профессору с нагрузкой в 900 часов добавят половинку научной ставки (8 тысяч?) ничего не улучшится. Соотношение долей педагогической и научной работы должно определяться эффективным контрактом.

Сотрудники научных и образовательных учреждений в последние годы сталкиваются с избытком бумажной деятельности, не связанной прямо с исследованиями и процессом преподавания. Как вы планируете с этим бороться?

Это очень серьезный вопрос. Перед нами общая болезнь всего образования страны. Нужно решительно уменьшить всевозможные формы отчетности и минимизировать бумажную вакханалию. У нас, и здесь я имею в виду не только РГГУ, сложилась ситуация, при которой в центре стоит образовательная программа, а не институция (вуз, факультет, кафедра). Образовательная программа аккредитуется, на образовательную программу поступают абитуриенты, на образовательной программе учатся студенты. И именно много различной документации связано с образовательной программой. При этом сама организационная структура университета сохраняет свои традиционно сложившиеся структурные единицы: кафедры, деканаты, которые, наряду с администрацией вуза, ведут «бумажную» работу. Отсюда запутанность и удвоение, а также - явная гипертрофия документооборота. Плюс зазор между реально необходимой документацией и тем, что от нас требуют контрольно-надзорные органы. Здесь я вижу два пути. Перераспределить обязанности внутри структур университета. Или переформатировать саму организационную структуру. Безусловно, такой вопрос необходимо решать коллегиально, обсудив с коллективом, собрав конференцию преподавателей.

Для начала же надо четко понять, что здесь, действительно, является «требованием сверху», а что «инициативой на местах» внутривузовских административных структур. Последнее надо просто искоренять (и тут, мне кажется, много можно сделать), а первое стараться минимизировать, в том числе за счет активного, а не по принципу «чего изволите», участия в различных экспертизах, дискуссиях и обсуждениях на уровне того же Минобрнауки. Что же касается внутренних структур, то они должны не умножать документацию, а наоборот, помогать преподавателям в оформлении того, что, действительно, нужно. Например, переделка не содержания, а формы учебных планов и программ вообще должна осуществляться специальными учебно-методическими сотрудниками на кафедрах и факультетах. Необходим штат людей, которые помогут и возьмут на себя оформление технически необходимых частей программ, а не будут добиваться организационно-методического совершенства от профессора, который должен прежде всего разработать содержание курса, продумать планы занятий, научное основание и актуальность курса.

Количество часов, предполагаемое полной ставкой, оставляет мало времени для работы по подготовке курсов и для научной работы. С этим связана также проблема многих дробных ставок и другие проблемы. Как вы планируете их решать?

К сожалению, есть вещи, которые ректор не может решить, они - за рамками его компетенций. Нужно ставить перед Минобрнауки эти вопросы и добиваться их решения. Существует приказ Минобрнауки «О продолжительности рабочего времени педагогических работников», в котором говорится, что 900 часов является верхним пределом учебной нагрузки, при продолжительности рабочего времени 36 часов в неделю. А вот уже нормы времени по видам учебной деятельности, включаемых в учебную нагрузку педагогических работников, вузом определяются самостоятельно, так же как и соотношение учебной нагрузки преподавателей с другими видами деятельности, будь то научная, методическая или организационная. Поэтому, ситуация мне видится таким образом: необходимо пересмотреть существующую нормативную документацию по нагрузке, создать новые нормативные акты, позволяющие дифференцированно и гибко подходить к ее расчетам.

Ставки, конечно, не должны быть очень дробными. Кафедрам удобнее иметь постоянный и устойчивый педагогический состав, а не тасовать цифры и ставки каждый год. Для этого существует ряд простых технических решений. Первое, уменьшение нагрузки в целом и тогда возможное укрупнение ставок, сейчас многие уходят на доли, потому что непосильно так много преподавать и совмещать это с наукой. Второе, увеличить почасовую оплату, и тогда преподаватель, читающий 1-2 курса по узкой специализации, не будет оформляться в штат. Если же он ведет студентов и готов добирать нагрузку курсами широкого профиля, в том числе на непрофильных специальностях, то тогда нагрузка будет увеличена, и он может идти на 0,25 или 0,5 ставки. Тут нет никаких тайных механизмов. Они понятны и очевидны.

Нет уверенности, что даже при оптимизации деятельности управленческого аппарата университета, средств будет хватать на обеспечение приемлемого уровня материального обеспечения. Часть квалифицированных кадров уходит из университета, в том числе, и по этой причине. Какими вы видите источники дополнительных средств для РГГУ?

Я не открою Америки, если скажу о таких источниках, как привлечение возможностей наших выпускников, ставших медийными фигурами или известными бизнесменами, создание фондов, продажа образовательных продуктов, выполненных преподавателями и студентами. Источники финансирования, как мне представляется, это один из элементов будущей антикризисной программы развития университета. Т. е. это работа с эндаументом, с меценатами и инвесторами, поиски альтернативных источников, таких как коммерциализируемые проекты, участие в конкурсных мероприятиях в рамках реализации программы ФЦПРО 2016-2020, активизация проектной деятельности и многое другое:

Попечительский совет.

Издательская деятельность, которая на настоящий момент совершенно неэффективна, при том что издательский центр РГГУ признан в 2015 г. лучшим университетским издательством страны.

Научно-популяризаторская деятельность (например, создание гуманитарных лекториев, музейных программ и т. п. совместно с Правительством Москвы).

Систематизация работы по привлечению внешних грантов (как по линии государственных, так и частных фондов).

Научная экспертиза.

В РГГУ заметна ячейка профсоюза «Университетская солидарность». Как вы видите роль профсоюзов в жизни университета? Как Вы видите оптимальную систему самоорганизации и самоуправления университетских корпораций (включая студенческую)? Оптимальную степень автономии и формы горизонтального взаимодействия институтов, центров, факультетов и кафедр в составе университета?

Прежде всего, скажу, что роль профсоюза очень велика, считаю, что его статус, а также уровень его компетенции должны повышаться. Но ректор не может управлять независимым профсоюзом! Следовательно, нужно создавать условия для диалога, который и будет развивать и обогащать смыслами обе стороны - администрацию и инициативные организации. Это, кстати, важнейший инструмент для стимулирования роста гражданского самосознания как преподавателей, так и студентов. Что же касается профсоюзов, то их требования все же должны соотноситься с объективными возможностями, которые во многом диктует нам государство в лице Минобрнауки и иных структур. Соотношение горизонтальных и вертикальных властных и финансовых линий должно быть отрегулировано максимально оптимальным образом. Но это уже проблема реальной управленческой отладки. Здесь нет априорных рецептов и моделей, здесь уместна философия «проб и ошибок».

Как кажется, возникновение «УС» было связано с недостатком прозрачности и гласности в деятельности руководства РГГУ, их главная цель - не столько в профсоюзной деятельности, сколько в стремлении донести до начальства мнение рядовых сотрудников и профессуры. Одна из главных задач нового руководства - такую прозрачность и обратную связь обеспечить. Для этого нужно создать инструменты - скажем, созывать конференцию сотрудников не по формальным поводам, а регулярно, два раза в год; избрать на такой конференции некий представительный орган (или нескольких постоянных представителей), регулярно встречающийся с ректоратом; предусмотреть, что важнейшие решения (скажем, о форме и сроках контрактов, принципах распределения нагрузки, изменениях в Уставе) должны приниматься после обязательного обсуждения на конференции и т. п. Уставом должно быть предусмотрено и то, что никакое решение, прямо касающееся того или иного подразделения (от кафедры до института) не может быть принято без предварительно обсуждения с этим подразделением и без присутствия его представителей «в месте» принятия окончательного решения.

Необходимо четкое размежевание компетенций Ученых советов разного уровня. При возникновении проблемных ситуаций в межкафедральных отношениях следует поощрять собрания сотрудников факультета, придавая им легитимный статус. При возникновении проблемных ситуаций в межфакультетских/межинститутских отношениях следует проводить совместные заседания Ученых советов при участии взаимоприемлемых «третьих сторон» институтского или университетского уровня.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru