фото показано с swissinfo.ch

Почти три года опытный швейцарский дипломат Тони Фриш вел переговоры в Украине и вот теперь его усилия были вознаграждены: Киев и пророссийские сепаратисты на востоке страны обменялись в общей сложности 380 пленными.

Произошло это 27 декабря 2017 года, накануне Новогодних праздников. Отметим, что это самый большой обмен пленными с начала вооруженного конфликта на востоке Украины в 2014 году.

«Это чрезвычайно важный шаг. Политически и чисто по-человечески», — говорит швейцарский дипломат, выполняющий обязанности посредника под эгидой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). «С самого начала моей работы этот вопрос затмил все остальные переговоры, стал причиной серьезной напряженности и отодвинул в моей работе на второй план другие, не менее важные проблемы».

Тони Фриш координирует деятельность Рабочей группы по гуманитарным вопросам в рамках Трехсторонней контактной группы, созданной для разрешения украинского кризиса в составе представителей России, Украины и ОБСЕ. Переговоры по вопросу освобождения пленных заняли годы. Сначала стороны никак не могли прийти к единому мнению относительно числа пленных, предназначенных для обмена. Поскольку на территории мятежных регионов Украины пленных содержалось значительно меньше, чем на территории, подконтрольной Киеву, то обмен по схеме 1:1 не представлялся возможным. Вместо долго обсуждалась и наконец была найдена формула «менять всех на всех».

Затем начались проблемы в связи с амнистией, согласованной в Минске. Люди, обвиняемые в военных преступлениях, обмену не подлежали. Правительственная украинская сторона представила список таких преступников. Но повстанческие Донецкая и Луганская «республики» потребовали освободить всех пленных. В конце-концов выяснилось, что не все пленные, находившиеся в Украине, имели желание возвращаться на территорию мятежных «республик». Для каждого из них требовалось, поэтому, найти индивидуальное решение. Усилиями швейцарца Тони Фриша все эти противоречивые требования удалось-таки свести к единому знаменателю. И в итоге правительственная сторона освободила 306 пленных, сепаратисты отпустили 74 человека.

Обмен является первым за последние годы крупным успехом в рамках реализации Минских соглашений 2015 года. Останавливаться на достигнутом швейцарец, однако, не хочет. «Теперь мы должны воспользоваться благоприятным моментом и немедленно заняться планированием процедуры обмена оставшимися пленными», — говорит он. «Я настоятельно призываю стороны конфликта сделать все возможное для конструктивного решения вопросов, остающихся открытыми, и для достижения этой цели в самое ближайшее время». По имеющимся оценкам обе стороны конфликта по-прежнему удерживают в общей сложности до нескольких десятков военнопленных.

Но в этом конфликте обычно ничего не происходит быстро. Это «изнурительная, очень изнурительная борьба», — так говорит Тони Фриш о своей работе в качестве посредника. При том, что на своем дипломатическом веку он повидал нимало. За его плечами почти 40-летний опыт международного кризисного менеджера и дипломатического посредника со специализацией на урегулировании сложных ситуаций, возникших, в частности, в результате катастроф как природного, так и техногенного характера, вклю придумывая со свойственным ему спокойствием сразу несколько решений.

Вообще-то, Фриш ушел на пенсию еще шесть лет назад, но вместо того, чтобы наслаждаться более чем заслуженным отдыхом и свободным временем, он, начиная с апреля 2015 года, каждые две недели ездит в восточную Украину и в Минск, где встречается с сторонами конфликта и ведет с ними консультации. «Первоначально речь шла о том, что моя помощь понадобится может быть максимум на 2-3 месяца. Предполагалось, что конфликт к тому времени будет разрешен», — вспоминает Тони Фриш. Теперь же ясно, что конца-края конфликту не видно и что швейцарцу придется участвовать в переговорном процессе и в следующем 2018 году.

«Касаются ли переговоры пленных, беженцев или гуманитарной помощи, они всегда сопровождаются все новыми и новыми взаимными провокациями», — отмечает швейцарский дипломат. Хотя за прошедшее время участники конфликта уже успели узнать друг друга в лицо и общий климат переговоров стал немного мягче. «Иногда мы можем конструктивно общаться минут 30 или даже час», — улыбается Т.  Фриш. Как это происходит? «Примерно так: обычно за столом переговоров сидят по два представителя от России и Украины, а также по одному от повстанческих республик Донецка и Луганска. Но вдруг украинцы говорят, что не хотят видеть сепаратистов с востока Украины, поскольку это, де, будет де-факто признанием суверенитета отколовшихся регионов. Тогда я говорю им: это стол переговоров, все здесь имеют одинаковые права, все могут говорить одинаковое время и то, что считают нужным. Здесь речь идет об одном — о жертвах, о гуманитарных проблемах, а не о политике».

А гуманитарных проблем тут более чем достаточно, с учетом того, что общее число беженцев с востока и лиц, ставших вынужденными мигрантами внутри Украины, превосходит два миллиона человек. Не менее сложными являются процессы поиска и идентификации лиц, пропавших без вести, а также эксгумации и передачи родственникам останков погибших. В регионах, занятых повстанцами, Тони Фриш бывает регулярно. «Я всегда ездил работать туда, где тяжелее всего», — говорит он тем, кто критикует его поездки на восток Украины. Он, например, несколько раз уже посещал тюрьмы в Донецке и Луганске, и в отдельных случаях ему удавалось даже добиваться для отдельных лиц смягчения режима содержания. Иногда кому-то вдруг открывался шанс получить письмо из дома, посылку или даже организовать приезд родственников. «Это очень небольшие шаги, но для людей они каждый раз являются бесценными (гуманитарными актами)», — говорит Тони Фриш.

Пока Фриш отвечает за гуманитарные вопросы в Минске, три другие рабочие группы Трехсторонней контактной группы ведут переговоры по вопросам безопасности, политическим вопроса и проблемам экономического характера. Больше всего сложностей связано с политическим досье, в рамках которого и ведется работа над формированием условий, которые позволили бы прийти наконец к мирному разрешению конфликта. «Отсутствует (политическая) воля. Никто ничего не хочет. Минское соглашение было единственным общим знаменателем. Но все видят в нем что-то свое», — отмечает Фриш. «Гуманитарной помощью я занимаюсь с 1977 года. И во всех случаях, даже в очень коррумпированных странах, у нас всегда было ощущение, что все-таки люди хотят чего-то добиться. А здесь все совсем не так».

Поэтому он не особенно-то уверен в том, что конфликт в Украине будет разрешен в ближайшем будущем. В лучшем случае возможно прекращение огня, но и до него еще очень далеко. «Да и в этом случае мир не наступит, это будет еще один затяжной замороженный конфликт, своего рода новое Приднестровье». Поэтому не остается ничего другого, кроме как делать те самые маленькие шаги. Тем же, кто говорит, что Минские соглашения не работают и давно уже политически мертвы, Т.  Фриш, тем не менее, категорически возражает.

Даже если внешне пока результатов не разглядеть, «самое главное, что стороны конфликта все-таки ведут диалог. И пока это так, у нас есть шансы (на успех), а пока такие шансы есть, наш моральный долг предпринимать хоть что-нибудь». Очень высоко Тони Фриш оценивает «Нормандский формат», в рамках которого на регулярной основе встречаются и контактируют как главы государств и правительств Германии, Франции, Украины и России, так и министры иностранных дел этих стран, их заместители и эксперты. Дипломат уверен, что и на этом уровне тоже могут произойти какие-то подвижки и быть урегулированы хотя бы отдельные проблемы. Так, например, именно Германия и Франция в последние дни оказывали на стороны конфликта заметное политическое давление с тем, чтобы недавний обмен пленными действительно произошел.

«Люди восточной Украины хотят мира, а кто там будет у власти, им все равно», — говорит Т.  Фриш. «Они хотят спать по ночам и работать днем. Они хотят, чтобы их дети ходили в школу, и они хотят покупать то, что им нужно, по нормальным ценам». Если бы в регионе не было международных посредников, ситуация там была бы куда хуже. По словам Тони Фриша, это и есть для него основная мотивация: «Пока я могу что-то сделать, я помогаю, и это дает мне возможность оставаться молодым и гибким. Но как только я пойму, что больше ничего не могу сделать, то я сразу уйду», — резюмирует он.

Оригинал материала на немецком языке можно прочитать здесь.

Перевод с немецкого: Надежда Капоне

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch