фото показано с swissinfo.ch

Первое выступление нового пастыря произошло 1 января 1519 года. Скамейки в цюрихском соборе Гроссмюнстер были битком забиты народом, места свободного не осталось, столь велико было желание верующих увидеть Ульриха Цвингли, о котором говорили как о талантливом, но очень своенравном проповеднике.

Источники ничего нам об этом не сообщают, но хочется верить, что среди прихожан в тот день была и Анна Райнхадт. Этой женщине предстояло сыграть в судьбе Цвингли роль, переоценить которую невозможно.

au, 1478-1517), будучи ни кем-нибудь, а отпрыском рода весьма благородного, влюбился в Анну безнадежно и даже был твердо намерен взять ее себе в жены. Отец его был от гнева в не себя, грозил лишить наследства и даже отослал его в Констанц, тот же, едва вернувшись, поступил по-своему и за спиной у отца женился на прекрасной Анне.

«Анна же Райнхардт своего супруга законного, яко же и он ее, любит от всего сердца», — поражался средневековый хронист, что и не удивительно, поскольку браки по любви тогда были скорее редчайшим исключением. Трех детей она родила своему мужу, а после тринадцати лет безоблачного брака скончался Ханс Майер, веротяно от последствий сифилиса, подцепленного в молодые годы в Италии, где он несколько лет прослужил наёмником. А было Анне тогда всего-то от роду тридцать лет и три года.

Потом нам известно только, что, овдовев, направила она одного из сыновей своих к Цвингли в обучение, и что потом она ухаживала за реформатором, когда тот в 1519 году заболел чумой. Было это весьма небезопасно, так как вероятность заражения этой болезнью была более чем высока. Не исключено, что совершила она это из христианской любви к ближнему, хотя более вероятно, что Анна просто влюбилась. В любом случае 21 июля 1522 года согласилась она на помолвку с Цвингли.

Будущие супруги, однако, предпочли пока о решении своем помалкивать, поскольку официально священники не имели еще права заключать браки на земле. Сам Цвингли давно уже требовал им право такое предоставить, «поелику служители церкви, страстями снедаемые, тем более склонности связей греховных уступить рискуют». Но пока все это оставалось сухой теорией, так что в реальности Цвингли остается весьма прагматичен, не желая подвергать риску ни свою должность, ни Реформацию в целом, знал ведь он, что для большинства современников священник в браке был едва ли не исчадием ада.

Цюрих же для такой значительной тайны город очень маленький. Скоро уже не заставили себя ждать разные слухи, мол, Цвингли «человек двуличный», и даже в Базеле рассказывали истории о том, как он «у городского обывателя его жену увел». А когда живот Анны, округлившийся уже под фартуком, не скрыть было, пара решила устроить официальную церемонию бракосочетания, каковая и произошла в Гроссмюнстере 2 апреля 1524 года присутствии «лучших людей города» («manch ehrlich redlich Mann»). Друзья Цвингли в восторге, для них этот брак стал сильным сигналом в сторону Рима и в борьбе с католической церковью.  

Источники говорят, что страсбургский реформатор Мартин Буцер (Martin Bucer или Butzer, 1491 — 1551) был «почти что вне себя от радости». Жители же Цюриха отрицательно восприняли весть о том, что в дом к Цвингли скоро переедет его жена, которая почти что уже на сносях. Так что пришлось Цвингли прибегнуть к своему влиянию и использовать его, дабы принудить светские власти разрешить ему принять у себя в дому и жену свою, и приемных детей от ее первого брака.  

Пятью днями позже на свет появилась Регула, первая из четырех совместных детей Анны и Ульриха. Молва же народная все равно не утихала, люди говорили, мол, только потому он на ней, на Анне, женился, чтобы обогатиться. Ульрих в ответ вынужден оправдываться, говорит, что «из всех ее состояний если что и заслуживает упоминания, кроме платьев и бижутерии, так это скромный капитал размером до 400 гульденов. Кроме того, в день свадьбы невеста была совсем просто одета, ни платьев из бархата, ни колец, напротив, были ее одеяния ничем не лучше одежд простых жен ремесленников».

остного, нежели любовь») относится и к его союзу с Анной. Цвингли был заботливым отцом как для своих, так и для приемных детей. Когда один из католических иерархов упрекнул Цвингли в неподобающем пристрастии к музыке, тот ответил ему: «То, что я научился (играть) на лютне, скрипке и других инструментах, очень помогает мне теперь успокаивать на ночь детей, вы же, как я погляжу, для таких шалостей слишком уж святы».

Для Анны ее второй брак не всегда был прогулкой и удовольствием. В то время как Цвингли сражается за идеалы Реформации, на ее плечах лежит все работа по большому дому вместе с приемом гостей, посещением больных и выслушиванием по вечерам зачитываемых Цвингли пассажей из вновь переводимой на цюрихский диалект Библии. Анна рожает уже четвертого ребенка от Цвингли, тогда как тот борется за души жителей Берна, стремясь обратить к Реформации этот самый могущественный во всей Швейцарии кантон. «Любезная моя хозяюшка, благодарю я Бога за то, что сниспослал он тебе радость родов», — пишет домой Цвингли, и тут же требует переслать ему скорее его походную боевую шинель («Tolggenrock»).

Но самое главное, Анна должна смириться с мыслью о том, что у супруга его огромное количество врагов, и все они постоянно угрожают ему всякими карами, вплоть до смерти. Ночами нередко специально подкупленные хулиганы выбивают камнями стекла в доме, Цвингли же не остается ничего иного, как стараться оградить Анну и не сообщать ей всего, что происходит. Вряд ли незнание помогало ей сохранять присутствие духа, скорее наоборот. Когда, например, он уезжает на 400 километров к северу в Марбург на знаменитый диспут с Лютером, жене он говорит, что, мол, «еду я Базель по делам». И лишь прибыв на место, пишет он своему тестю письмо с просьбой «рассказать все, как есть, поелику уж жена родная знать право имеет».

В день 11-го октября 1531 года он вновь прощается с женой, потому что католические кантоны Центральной Швейцарии пошли войной на реформированный Цюрих. В письме к одному из своих соратников Цвингли написал, что в такой ситуации «сделаю я все, что требует от меня долг хранителя (истинной веры)». В тот же день, 11-го октября, в битве при Каппеле войска Цюриха были разбиты, а сам Цвингли был ранен, пролежал долго на поле битвы, теряя силы, а затем был убит одним из солдат католической армии. Тело его было четвертовано, сожжено, пепел же развеян по ветру.

Для Анны это был самый черный день в ее жизни, ведь вместе с мужем потеряла она также своего самого старшего сына, брата, тестя и зятя. «Премного благочестивая сударыня, не могу оставаться равнодушным ввиду Вашей скорби, да и кто не скорбел бы вместе с Вами пред лицем такой потери?», — писал ей один из ближайших сподвижников Цвингли. «Возблагодарим же Бога, давшего Вам такого супруга, почитаемого и после смерти из-за его благочестия, имя же которого для Ваших детей без пользы не останется». Приютил у себя вдову и детей другой реформатор, Генрих Буллингер (Heinrich Bullinger), а сама Анна умерла от чумы на Рождество 1538 года.

Перевод на русский и адаптация: Игорь Петров

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch