Эпоха коммуналок давно закончилась, ее сменило стремление к обособленности и независимости — тем не менее многие петербуржцы по-прежнему не боятся совместного быта: они организуют коливинги и творческие коммуны.

Вегетарианство и суровые правилаСтолицей съемного жилья Петербург стал еще в XIX веке. Сотни доходных домов строились специально для сдачи квартир в аренду. А после отмены крепостного права такие дома и вовсе составили 80% городских зданий.Среди них — третий дом на улице Глинки. До революции здесь жили работники стоящего напротив Мариинского театра, и сегодня он по-прежнему притягивает творческих и идейных. Квартира в 11 комнат на четвертом этаже превратилась в коливинг и арт-пространство TRIGLINKI.Его постояльцы не едят мяса и придерживаются экологичных привычек. Например, организовали фудшеринг — бесплатные обеды каждое воскресенье для всех желающих.Готовят из продуктов, которые не соответствуют стандартам массового потребителя, — помятые овощи и некрасивые фрукты с городских овощебаз, вчерашний хлеб из пекарен.Устраивают фестивали, выставки, лекции, кинопоказы и гаражные распродажи — за 4 года здесь прошло более 800 ивентов.«В Краснодаре я попал в творческую квартиру и влюбился в такую модель проживания, — говорит основатель TRIGLINKI Руслан Ларочкин. — Все были на одной волне, вместе творили, вели быт и обсуждали насущные проблемы. Когда я переехал в Петербург, пытался найти подобные места. Но все, что попадалось, на деле оказывалось наркоманией, скрытой за творчеством».Руслан договорился с собственником квартиры в доме на Глинки. И чтобы найти первых соседей, написал утопичный пост «ВКонтакте» — о том, что все будут дружно жить вместе, творить и пить чай по вечерам. Людей откликнулось немало — выходцы из других коливингов, хиппи и обитатели сквотов. На деле их ждало аварийное помещение с клопами и тараканами, где до этого жили десятки гастарбайтеров. Но энтузиазм оказался сильнее — начали делать ремонт своими силами.Сегодня кажется, будто в доме все разложено по местам педантичным перфекционистом: от составленной в ряд обуви в прихожей до книг в гостиной.Общая направленность в коливинге появилась не сразу.Со временем эйфория от совместного проживания закончилась — и соседи начали конфликтовать.Самыми острыми были стычки между вегетарианцами и мясоедами. На одном из общих собраний стало ясно, что веганов больше, и их оппонентам предложили выбор: остаться и не есть мясо или искать другой дом. Так коливинг приобрел вегетарианскую направленность и начал обрастать правилами. Например, здесь штрафовали за каждое матерное слово.TRIGLINKI — сообщество открытое и попасть сюда легко. Но легко и покинуть за несоблюдение предписаний.«Сегодня этот дом — моя жизнь, — объясняет жесткие правила Руслан (которые многие в шутку называют диктаторскими). — Первые три года я вообще не выезжал отсюда. Пытался создать место, где было бы комфортно всем и сам был бы свободен. Это не обычная квартира друзей — изначально нет никакого кумовства. И далеко не коммуналка. Хотя есть единственное сходство — я здесь выступаю в роли бабушки, которая ругает за беспорядок и грязную посуду. Но, несмотря на мелкие недостатки, я не представляю, как жить по-другому.Когда выезжаешь на окраины города и видишь сотни высоток и миллиард квартир, становится не по себе от этого муравейника. Одному было бы страшно, одиноко и скучно».К слову, год назад у Руслана родился сын. Несмотря на бытовые неудобства, они с женой решили не переезжать в отдельную квартиру. Большое дружное сообщество стало второй семьей.Квартира мистики и эзотерикиТворческая квартира «РимКор» (улица Римского-Корсакова, 93) была пристанищем для увлеченных эзотерикой и духовными практиками. Под одной крышей уживались индуисты, православные и неоязычники. А многие просто приходили сюда в поисках себя.«В этой квартире даже атеист поверит в бога, — уверяет один из жильцов Андрей Казанский. — Особая энергетика, как в храме. Отсюда не очень хочется уходить, здесь уже намолили и даже стены излучают силы».Чаще всего о «РимКоре» узнавали от друзей и знакомых, которые побывали здесь на домашних концертах. Перед заселением основательница Евгения Волшебная беседовала с новичками и спрашивала, чем они могут помочь в развитии сообщества. Поэтому некоторые жили в «РимКоре» практически бесплатно — за пользу, которую могут принести.Например, помогали организовывать фестивали в общественной бане на Лоцманской. Музыка, песни, йога, медитации, массаж и другие мероприятия для женщин и мужчин, увлеченных духовными практиками. Говорят, приходили очень разные люди. Одни — на искусство посмотреть, а некоторые и себя показать.В большой гостиной «РимКора» проводились квартирники и поэтические вечера. Иногда в гости заходили андеграундные музыканты: Рома Старый, Сергей Гасанов, Андрей Zen.Теперь от былого антуража — только голые стены. В августе 2019-го «РимКор» снова стал обычной квартирой на улице Римского-Корсакова. Сейчас здесь живут 5 человек — вдвое меньше, чем в былые времена.««РимКор» держался на идейных людях, но со временем они больше не захотели работать только за идею. Нужно было двигаться дальше, — говорит Андрей. — К сожалению, поэтому коливинг так недолго просуществовал».Это одна из причин, почему многие коливинги распадаются после пары лет существования. Жизнь в сообществе — всегда социальный эксперимент: смогут ли договориться люди с разными темпераментами и характерами? Иногда он удается.Вечеринки, творчество без границ и культ Гашена«Д’ом» разместился в крыле сталинского общежития, недалеко от станции метро «Электросила». И в связи с этим получил второе имя — «ЭлектроДом». Его вполне можно считать коммуной, но жильцы предпочитают называть просто домом, где людям нравится жить вместе.Обычный вечер, кухня — главное место общих сборов. Одни готовят ужин, другие читают, кто-то вяжет. Словом, место встречи изменить нельзя.«Первые жильцы были такие... немного прихипованные, — рассказывает Аня, которую все называют Белкой. — Они были очень похожи на хиппи. Но нынешние уже нет.У нас в основном все творческие: художники, мультипликаторы, дизайнеры, есть театральный декоратор. Какое-то время жил очень крутой аниматор, делал модели для компьютерных игр.— А еще видела того парня в белом халате?— Да, он медик?— Нет, музыкант. Кстати, очень известный в андеграунде».«Д’ом» создала компания друзей три года назад. Сейчас в нем обитают 30 постояльцев и кот Гашен — определенно всеобщий любимец и один из главных персонажей канала коммуны в Telegram.У «Д’ома» нет основополагающей идеи. От слова «правила» тоже сознательно отказались. Есть договоренности — они в основном касаются быта. Например, каждый месяц покупать общий запас еды, который может выручить, если закончатся деньги. Здесь легко жить в материальном плане — в месяц комната стоит 10–15 тысяч, есть фримаркет одежды и всегда можно попросить помощи у соседей.Все пространство — инструмент самовыражения. Стены можно разрисовать или просто облить разными красками, если сложно договориться, в какой цвет покрасить.Жильцы говорят, что пытаются создать комфортный баланс общего и частного. Но иногда граница между ними стирается.«Я заметил, что все проходят здесь через примерно одинаковые стадии, — говорит Дима.— Первая — эйфория, когда у тебя много вдохновения и планов. Затем ты немного успокаиваешься и начинаешь раздражаться из-за бытовых мелочей. Это перерастает в то, что ты начинаешь ссориться с людьми. Последнюю стадию я бы назвал «окукливанием». Человек перестает появляться в общем пространстве и два-три месяца живет как отшельник. Но это проходит и вновь приводит к первой стадии».Таковы побочные эффекты. Выстроить горизонтальную структуру, где все договариваются между собой, сложнее, чем вертикальную, где решения и ответственность лежат на одном человеке.Большие квартиры и социологи, которые их изучаютПодобных сообществ в городе немало. Социолог Любовь Чернышева и куратор образовательных проектов Иван Гуторов побывали в двадцати пяти.Все началось с «Кубометра» — в эту квартиру из индивидуальных жилищ переехали их общие друзья, чтобы целенаправленно жить вместе. На общем фоне, где люди стремятся к индивидуализму и отделяются от семей и друзей, история выглядела контрастно.«Мы поняли, что еще очень много таких домов, где жить интересно и само пространство подталкивает к новым идеям. Когда собираются разные инициативные люди, помогают друг другу в проектах и появляется синергетический эффект просто от совместного проживания», — говорит Иван.Для начала исследователи определили параметры, по которым отбирали сообщества. Это дома, в которых добровольно коллективно живут люди, не являющиеся друг другу родственниками. Они равны с точки зрения собственности — либо снимают жилье, либо вместе им владеют. Как правило, не знакомы друг с другом до заселения, но спустя некоторое время начинают общаться, создают общие проекты и приглашают в свои квартиры других людей, чтобы те приобщались к их образу жизни.Тем не менее заселиться в такой дом бывает непросто: порой в сообществах очень жесткий проходной фильтр. Люди, которые управляют коммуной, держат в руках свод правил и решают, кто к ним попадет, а кто нет.В расчет не брались религиозные квартиры-секты или закрытые сообщества.В 25 разных домах провели опросы и выявили некоторые закономерности.Возраст жильцов — от 20 до 30 лет, больше 40 — крайняя редкость. Как правило, жизнь в коммуне выбирают люди, которые уже отучились, попробовали себя в каких-то профессиях, но теперь им интересно освоить новые сферы.«Часто такой способ проживания выбирают люди с «общажной травмой», — говорит Любовь. — С одной стороны, общежитие — это вечный движ, с другой — огромное нарушение приватности. Квартира-коммуна для таких людей не только экономически выгодное решение. Во время учебы в университете они жили с однокурсниками, которые не всегда разделяли их интересы, а коммуна — возможность самому выбирать соседей и иметь больше приватности. Для тех, кто уже научился жить вместе в стесненных обстоятельствах, — это удобное и классное решение и, возможно, шаг к индивидуальному жилью. Многие еще не построили классическую нуклеарную семью, в этот период им хочется быть и экономически эффективным, и получать разный опыт».Коммуналка, коливинг, коммуна — в чем различия?В самом слове «коммуналка» зашифрованы негативные коннотации — стесненный быт, ворчливая старая соседка и сосед-алкоголик. В канонической коммунальной квартире есть разные комнаты, которые принадлежат разным собственникам. Они распоряжаются комнатами как хотят — могут, например, заселить человека, который будет неприятен всем остальным. Но в коммуне никто не сможет поселиться, если не одобрят другие. Согласно исследованию, у всех есть пороги «свой — чужой».«В «Кубометре» есть правило: в одной комнате может жить только один человек. Недавно там образовалась пара, они поженились, но по-прежнему живут раздельно, — рассказывает Любовь. — Казалось бы, почему так, в чем проблема с парами? Есть ли большая разница — 6 или 7 человек живут в квартире? Ответ прост: они создают субъячейку внутри большой ячейки и замыкаются друг на друге. А идея «Кубометра» в том, что ты постоянно выходишь в общее пространство для коммуникации. Чтобы состоялось то, ради чего все поселились в этой квартире».Самое ценное в жизни в сообществе — «общее».В социальных науках понятие звучит как commons, или совместность. Это общие ресурсы и пространство, быт, атмосфера, в создании которой участвует каждый. Но в коливинге и коммуне общее существует в разных формах.В квартире-коммуне — это благо, которое люди создают сами, чтобы черпать из него положительные эмоции и практическую пользу. В коливинге — услуга, которая существует в логике рынка. Задача создавать общее не столь важна, а «жить вместе» — не главная ценность.При этом точки соприкосновения могут быть самыми разными. Есть сообщества, в которых людям важно ощущение связи, как в «ЭлектроДоме». Они могут всю ночь просидеть на кухне только потому, что им хорошо вместе. TRIGLINKI — про вегетарианство, здоровый образ жизни и отказ от вредных привычек. В «Кубометре» важно создавать общие проекты и всем в них участвовать. В «Доме на 18 линии» и в «Доме на Среднем» — образовательные продукты: здесь придумали коворкинг «Метачердак». И люди, связанные с ним, тоже начинают создавать свои дома.В одних сообществах важно, чтобы был человек, который обладает большей властью и ответственностью. В других — соблюдать субъектность каждого.«Когда мы приходили в разные сообщества, многие из них говорили: мы семья, нам хорошо друг с другом. Проходило время, и мы видели, что состав сменился, — рассказывает Иван. — Если нет четко продуманной структуры, как действовать в условиях конфликта, реальность оказывается сложнее. Горизонтальные сообщества очень сложны на уровне принятия решений, для того чтобы выслушать и понять, какие люди находятся вокруг».Любовь отмечает важный момент: каждое сообщество имеет название.Группе друзей, которые просто снимают квартиру вместе, вряд ли придет в голову как-то называть квартиру. Название предполагает создание структуры, а кто в ней живет — отходит на второй план.Структура наполняется разным содержанием, но всегда сохраняются границы, которые для нее определили. Через эту призму люди себя идентифицируют: есть маленькое сообщество, которое лучше всего отражает их представления о мире, — и все они разделяют какие-либо идеи.В некоторой степени жизнь в коммуне — миссия политическая. Весь город — общее пространство, где обитают разные люди и все должны иметь равный доступ к каким-либо местам. И, начиная договариваться на низовом уровне, сообщества показывают, как можно жить и организовывать слаженную систему.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на chaskor.ru