Постоянная комиссия по экологическим правам Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека выпустила доклад, посвященный климатическим изменениям и их влиянию на развитие технологий страны и общества в целом.

Прогнозы новой климатической реальности были сделаны советской научной школой ещё во второй половине XX века: расчёты великого советского учёного М. И. Будыко, сделанные в 1970-х годах, находят подтверждение спустя 50 лет. По данным мониторинга, концентрация углекислого газа в атмосфере Земли неуклонно растёт. В 2019 году она достигла очередного максимума, который в 2020 году наверняка будет превышен (разд. 1.1). При этом деградация вечной мерзлоты может привести к выбросам дополнительных объёмов метана — второго по важности парникового газа, — что ускорит процессы изменения климата, к которым наша цивилизация во многом не готова (разд. 1.4). В России скорость климатических изменений выше, чем в среднем по миру: рост среднегодовой температуры воздуха на территории России в 1976–2019 гг. составил 0.47 °С / 10 лет, что в два с половиной раза выше скорости роста глобальной темпера- туры (разд. 1.1). Примерами объектов природного и культурного наследия нашей страны, которые находятся в опасности, могут служить экосистема озера Байкал и Санкт-Петербург (разд. 1.3). Для Санкт-Петербурга в зоне риска оказываются объекты гидросети и процессы карстообразования, из-за их особенной чувствительности к прогнозируемому росту уровня моря, возрастанию количества и интенсивности осадков, увеличению доли жидких осадков. Острой является проблема наводнений и разрушений берегов для прибрежных территорий Курортного района Санкт-Петербурга. Согласно модельным оценкам, при закрытых створах защитной дамбы максимальные уровни воды при наводнениях в Курортном районе увеличиваются примерно на 5–10 % . Недавние исследования показали, что доминантные в бентосных сообществах Байка- ла виды амфипод подвержены негативному влиянию климатических изменений, так как температуры в зоне их обитания уже превышают критические физиологические пороги. В дальнейшем это может привести к миграциям или даже исчезновению отдельных видов, от которых зависит функционирование бентосных экосистем и экосистемы уникального озера в целом. На территории распространения вечной мерзлоты (примерно 65 % территории Российской Федерации) инфраструктура находится под угрозой (разд. 1.4). Несколько аномально тёплых и снежных зимних сезонов могут спровоцировать активное таяние мерзлоты. Даже консервативные климатические модели показывают, что как минимум 25 % инфраструктуры северных городов России может быть разрушено к 2050 году. Прямой ежегодный ущерб России от таяния вечной мерзлоты уже достигает 150 млрд рублей в год . Мерзлота является крупнейшим резервуаром органики: в ней законсервировано 1400–1800 млрд т углерода. При таянии мерзлоты микробы перерабатывают эту органику в углекислый газ и метан. Согласно оценкам, если глобальные выбросы парниковых газов к концу века продолжат расти и достигнут 100 млрд т СО-эквивалента в год, то одновременно с этим из мерзлоты в атмосферу за следующие 80 лет может поступить 800 млрд т СО-2 эквивалента. При этом поток парниковых газов может превысить антропогенные выбросы. По расчётам норвежских учёных, если антропогенные выбросы парниковых газов сократить до нуля прямо сейчас, глобальные температуры будут продолжать расти ещё примерно в течение ста лет из-за инерционности глобальной климатической системы и самоподдерживающегося таяния арктических льдов и вечной мерзлоты. По мнению учёных, существует ряд важных природных причин, которые не позволят быстро переломить тенденцию глобального потепления, в том числе рост содержания парниковых газов в атмосфере при деградации вечной мерзлоты. Среди важных последствий изменения климата, которые несут прямые экономические потери для экономики России, — рост количества метеорологических опасных явлений. Ущерб от опасных климатических явлений, среднее значение которых за период 2014–2018 гг. превысило аналогичное значение за 1998–2002 гг. почти в 3 раза, составляет 30–60 млрд рублей. Необходимо отметить, что изменение климата несёт и экономические выгоды. Но эти выгоды необходимо рассматривать в комплексе с другими факторами. Например, несмотря на повышение вегетативного периода в сельском хозяйстве и, как следствие, рост биоклиматического потенциала в определённых периодах, при наихудшем сценарии в целом по России «продуктивность зерновых культур снизится на 17.6 % к концу столетия по сравнению с базовым периодом 1981–2000 гг.» . Сокращение отопительного сезона и, как результат, сокращение потребления ископаемого топлива компенсируется дополнительным использованием электрической энергии для охлаждения во время волн жары, которые становятся всё продолжительнее. Например, для Южного федерального округа индекс энергопотребления к 2060 году в холодный сезон снизится примерно на 700 °Ссут, а индекс энергопотребления в тёплые сезоны вырастет на 300 °Ссут. Изменение климата влияет на все без исключения сферы жизни каждого человека и представляет угрозу для полноценного осуществления прав человека. Последствия изменения климата уже приводят или могут приводить к нарушению следующих прав граждан: — Право на жизнь (дополнительная смертность в результате волн жары, риски заболеваний и дополнительной смертности в результате распространения и вспышек опасных болезней, разрушения скотомогильников в зоне вечной мерзлоты). Жаркое лето 2010 привело к пожарам и резкому подъёму смертности в европейской части России. Так, в Москве избыточное число случаев смертности достигло 11 тыс. (разд. 1.5). Во время волн жары продолжительностью более 7 дней в Москве, Твери, Мурманске, Архангельске, Якутске, Магадане дополнительная смертность вследствие ишемической болезни сердца составила 32 %, из-за цереброваскулярных заболеваний, включая инсульт, — 42 % и от всех естественных причин в целом — 26 % . — Право на благоприятную окружающую среду (ухудшение качества воздуха в результате природных пожаров). — Право на выбор места проживания (вынужденное изменение места жительства из-за паводков, наводнений, засух и иных чрезвычайных ситуаций, разд. 2.3). — Доступ к продуктам питания и чистой воде (потеря урожая и угроза продовольственной безопасности, загрязнение вод). Изменение климата, которое ведёт к ухудшению качества жизни, означает дополнительные вызовы для общественно-политической системы. Очевидно, что потеря родственников, собственного здоровья, жилья вследствие факторов, связанных с изменением климата, при- водит к напряжённости в обществе. Климатические факторы (например, смог в результате природных пожаров) могут усугублять такие сложные политические вызовы для общества и государства, как пандемии: по оценкам учёных, в некоторых городах США, Италии и других странах доказано увеличение смертности от вируса в городах с наиболее высоким уровнем загрязнения атмосферного воздуха. Однако ухудшение качества жизни в результате прямого воздействия не является единст- венным фактором, создающим дополнительную турбулентность для любой общественно- политической системы. Как показывает мировой опыт, ухудшение климатических условий может вести к дополнительной миграции и обострению социальных конфликтов в результате слишком быстрого с точки зрения исторического времени смешения различных субкультур, этносов в результате вынужденной миграции. Дальнейшее неизбежное ухудшение состояния окружающей среды приведёт к усилению миграционных потоков из стран Центральной Азии, при этом основное их направление — Россия. В рейтинге уязвимости к климатическим изменениям, составленном Всемирным банком, первое место среди всех стран Восточной Европы и Центральной Азии занимает Таджикистан, Кыргызстан на третьем месте, Узбекистан — на шестом, Туркменистан — на седьмом (раздел 2.3). Помимо прямых потерь вследствие изменения климата, есть значительные риски, связанные с трансформацией традиционных глобальных энергетических рынков, от которых зависит российская экономика. Многие страны — экономические партнёры Российской Федерации — заявляют о переходе к низкоуглеродной модели экономики, в том числе используя сложившуюся ситуацию с эпидемией коронавируса COVID-19: — в декабре 2019 года ЕС принял официальное решение о реализации программы «Евро- пейский зелёный курс»; — в сентябре 2020 года на Генеральной ассамблее ООН Китай заявил о намерении достигнуть углеродной нейтральности к 2060 году; — в октябре 2020 года премьер-министр Японии пообещал поставить цель добиться нулевых выбросов углерода страны к 2050 году; — в октябре 2020 года президент Южной Кореи заявил о намерении достигнуть нулевого баланса выбросов к 2050 году; — в октябре 2020 года министерство энергетики Филиппин заявило об установлении моратория на строительство новых угольных электростанций и усилении политики с целью ускоренного развития возобновляемых источников энергии.Результаты моделирования показывают, что выполнение странами добровольных обязательств в рамках Парижского соглашения приведет к падению среднегодовых темпов прироста российского ВВП на 0,2–0,3 п. п. к 2030 г. по сравнению с базовым сценарием. Дальнейшее ужесточение климатической политики в мире вызовет дополнительное сокращение темпов прироста ВВП примерно на 0,5 п. п. в период с 2035 по 2050 г. (разд. 2.1). Как результат, источником дополнительных политических рисков является появление экономически депрессивных регионов и моногородов из-за изменения конъюнктуры глобальных рынков в связи со снижением потребления или отказом от ископаемого топлива. Например, из-за ухудшения ценовой конъюнктуры и падения мирового спроса, Кузнецкий угольный бассейн может повторить судьбу таких угольных моногородов, как Инта и Вор- кута (в 2018 году на добычу угля пришлось 38,2 % валового регионального продукта Кемеровской области) (разд. 2.2). Технологическая трансформация — одно из ключевых решений для управления экономическими и политическими рисками. Текущая ситуация с изменением климата, а так- же планы других стран требуют кардинальной трансформации социально-экономического развития России и выстраивания новых отношений с зарубежными партнёрами на основе диалога по вопросам климата и технологической модернизации. Низкоуглеродная трансформация экономики в средне- и долгосрочной перспективе позволит избежать экономических кризисов и политических рисков в будущем либо минимизировать их и, самое главное, — защитить права граждан на благоприятную окружающую среду и другие права. В сфере энергетики стартовые условия для трансформации выглядят как непростые: около 90% потребляемой энергии страны обеспечивает ископаемое топливо; энергоэффективность экономики имеет значительный нереализованный потенциал; такие ниши для возобновляемой энергетики, как децентрализованная энергетика изолированных территорий и биогазовый цикл на основе органических отходов сельского, лесного и коммунального хозяйств, пока не имеют достаточного правового сопровождения и помощи со стороны государства. По данным Международного института устойчивого развития (The International Institute for Sustainable Development, IISD), только субсидирование потребления электроэнергии, получаемой за счёт ископаемого топлива, через заниженные тарифы на электроэнергию составляет свыше 13 млрд долл. США экв. в год . Это создаёт проблему недоинвестирования в электрогенерацию и искажённое представление о «дороговизне» возобновляемой энергетики. Помимо прямых субсидий есть и скрытые, например, в виде низких экологических стандартов, которые приводят к тысячам нефтяных разливов ежегодно только на промысловых нефтепроводах. Однако в стране есть примеры успешной технологической трансформации. Рыночный спрос на водосберегающие и энергосберегающие технологии (качественное сантехническое оборудование, стеклопакеты, светодиодное освещение, приборы учёта потребления воды) помогли стабилизировать спрос на энергоресурсы, обеспечили развитие новых технологических ниш и создание новых рабочих мест. Внедрение программы строительства объектов генерации на основе возобновляемых источников энергии (далее — ВИЭ) по договорам поставки мощности на оптовым рынке, несмотря на относительно скромные абсолютные показатели в производстве энергии (порядка 1 % от общей выработки), тем не менее позволило обеспечить технологический задел в этой перспективной отрасли (разд. 3.1). В неэнергетических секторах стартовые условия для технологической трансформации так- же непростые. В области обращения с твёрдыми коммунальными отходами не соблюдается иерархия политики по обращению с отходами, где на первых местах должны стоять (1) максимальное использование исходного сырья и материалов и (2) предотвращение образования отходов. Однако де-факто при реализации политики обращения с ТКО на первом месте стоит их сжигание или в лучшем случае захоронение, что становится источником новых парниковых газов и новых токсических отходов более высокого класса опасности. В лесном хозяйстве не внедряются в достаточном объёме технологии мониторинга и тушения природных пожаров; многие регионы не контролируют применение такой опасной технологии, как профилактическое выжигание травы; в совокупности это ведёт к более частым и масштабным лесным пожарам. В результате «анализ брутто- потоков СО2 на лесных землях свидетельствует, что пожары ежегодно приводят к потере от 25 % до 30 % поглощения, что сопоставимо с потерями углерода при лесозаготовках. Следует отметить, что такого вклада пожарных нарушений в баланс парниковых газов в лесах нет ни в одной другой развитой стране. Например, в Финляндии пожары приводят к потерям менее 1 % от ежегодного поглощения» (разд. 4.3). Тем не менее примеры успешных шагов по технологической трансформации есть и в неэнергетическом секторе. Так, Правительство выполнило поручение Президента РФ и утвердило особенности использования лесов на землях сельскохозяйственного назначения — открыло возможности лесовыращивания на заброшенных сельхозземлях, где выращивание сельскохозяйственных культур невыгодно в силу природных и экономических причин. Прежде владельцы таких территорий были вынуждены уничтожать выросший самостоятельно лес по итогам проверок со стороны надзорных органов. Часто уничтожение производилось путём сжигания, что вело к пожарам на соседних землях лесного фонда. Разрешение лесовыращивания на территории до 50 млн гектаров (именно такой потенциал у неиспользуемых сельхозземель, с учётом планов Минсельхоза по возвращению заброшенных земель в оборот) позволит депонировать до 0,3 млрд тонн углекислого газа в год за счёт лесовыращивания на заброшенных сельскохозяйственных землях (для сравнения, выбросы парниковых газов в энергетике составляют порядка 1,7 млрд тонн CO -экв. в год). Лесовыращивание на этих землях позволит создать до 100 тыс. рабочих мест за счёт организации лесовыращивания и лесозаготовки на этих землях. Новая климатическая политика государства является необходимым условием для технологической трансформации российской экономики. Россия предпринимает важные шаги в области охраны климата. В сентябре 2019 года Российская Федерация присоединилась к Парижскому соглашению. Для его реализации подготовлен проект стратегии долгосрочного развития экономики Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года (далее — Стратегия). Однако проект Стратегии и другие документы стратегического планирования не учитывают значительного потенциала Российской Феде- рации в снижении выбросов парниковых газов и не позволяют внести необходимый вклад в удержание повышения температуры Земли в пределах 1,5–2 и даже 2,5 градуса (существующие обязательства стран ведут к повышению на 3–3,5 градуса к 2100 г. ). Более того, в настоящее время в России наблюдаются попытки ослабления экологического законодательства. Очевидно, что для достижения целей Парижского соглашения необходима такая климатиеская политика, которая обеспечит условия для технологической трансформации. Основой этой политики должно стать принятие радикально более амбициозной, чем принятая накануне, национальной цели до 2030 г., определяющей вклад в достижение целей Париж- ского соглашения на национальном уровне (ОНУВ), которая позволит выйти на траекторию выполнения цели углеродной нейтральности к середине столетия (разд. 4.1). Условиями выполнения ОНУВ является введение системы учёта и целевого сокращения парниковых эмиссий. Критерием успеха этой системы должно стать кардинальное снижение энергоёмкости ВВП и приоритетное развитие возобновляемой энергетики (разд. 3.1). В качестве примеров конкретных шагов по наполнению новой климатической политики можно рассматривать предложения, которые уже формируются в бизнес-среде. Например, в рамках краудсорсингового проекта Российского социально-экологического союза и Грин- пис «Зелёный курс России» было получено порядка 50 предложений со стороны российских бизнес-ассоциаций, инициативных групп, экспертиза которых охватывает различные направления «зелёного» развития России. В части политики в отношении ископаемой энергетики необходима разработка мер по диверсификации экономики регионов и моногородов, которые зависят от добычи и экспорта ископаемого топлива, в первую очередь угля (разд. 2.2). Частью политики должны стать жёсткие ограничения с целью обеспечения экологических прав граждан на благоприятную окружающую среду, в том числе введение запрета на передачу земель сельскохозяйственного назначения для проектов по добыче угля, на добычу и перегрузку угля в черте населённых пунктов и т. д. Необходимо обеспечить контроль и улавливание шахтного метана. Необходимо оценить перспективы рынка угля в азиатско-тихоокеанском регионе в связи с планами по декарбонизации экономик Китая, Японии, Южной Кореи и, в случае необходимости, пересмотреть планы по расширению инфраструктуры для экспорта угля в этот регион. Условием технологической трансформации на основе климатически и экологически дружественных технологий является общественный запрос. Решение задачи трансформации невозможно без качественного информирования общества, обеспечения взаимодействия политиков и учёных, что само по себе может оказаться непростой задачей. Тем не менее со стороны российского общества уже существует серьёзный запрос на технологическую трансформацию на основе экологически дружественных технологий и на более активную климатическую повестку со стороны государства. Так, результаты исследования ВЦИОМ и Фонда национальной энергетической безопасности свидетельствуют, что 43 % опрошенных полагают, что борьбу с климатическими изменениями надо вести прежде всего государству, создавая законодательную базу и обеспечивая контроль за использованием природных ресурсов (разд. 5.1). К сожалению, формирование общественного запроса на экологическую модернизацию сталкивается с рядом проблем, вызванных в том числе несовершенством государственной климатической и экологической политики. Часто общественные организации и активи- сты, работающие в области климата и охраны окружающей среды и формирующие запрос на технологическую модернизацию, подвергаются преследованиям. С 2012 года закон об иностранных агентах привёл к ликвидации 22 из 32 экологических НКО, объявленных иностранными агентами. Одновременно с этим наблюдается рост конфликтов, вызванных экологическими проблемами, вплоть до уличных протестов и прямых столкновений местных жителей со строителями и частными охранными предприятиями (разд. 5.2). При этом нужно понимать, что даже такие общественные кампании, как сохранение зелёных насаждений в городах и борьба с природными пожарами, — это часть политики по адаптации к глобальному изменению климата. Зачастую в таких ситуациях государство оказывается стороной конфликта, причём органы власти не столько идут навстречу озабоченным гражданам, сколько репрессируют авторов экологических кампаний и данных об экологических катастрофах, обвиняют активистов в работе на международные силы влияния, способствуя маргинализации протеста и показывая, что госаппарат и силовые структуры — не независимые арбитры, а, скорее, поддерживают загрязнителей. Тема изменения климата в последние несколько лет стала важной для российских медиа, включая социальные сети, однако ряд российских СМИ, прежде всего федеральные теле- каналы, часто однобоко освещают тему изменения климата, преимущественно представляя позицию климатических скептиков. Российское государство, признав проблему изменения климата и антропогенный фактор как его основную причину, может и должно более активно формировать климатическую повестку в СМИ через коммуникацию со стороны профиль- ных министерств и ведомств, государственных научных институтов, поддерживая работу научных коммуникаторов и представителей общественных организаций в этой области. Одновременно с этим, необходимо отметить, что население России всё больше интересует- ся проблемой изменения климата, считая её одной из наиболее актуальных экологических проблем, замечая климатические изменения и расценивая их как реальную угрозу. В системе образования тема изменения климата пока не находит должного внимания. Внедрение тем, связанных с изменением климата, в различные образовательные программы и стандарты (в том числе в программы средней и высшей школы, среднего профессионального образования, постдипломного образования) во многом обеспечит успех технологической трансформации на основе климатически и экологически дружественных технологий (разд. 5.3). В области науки необходимо всеми силами стимулировать программы академического обмена, образовательные программы за рубежом для подготовки кадров и управления коммуникациями в контексте реализации мер по предотвращению наихудших климатических сценариев и внедрению новой климатической политики в целом. В частности, рекомендуется поддержка следующих направлений: — расширения предметов и проблематики исследований; — сбора, агрегации и проверки данных, мониторинга парниковых газов, оледенения и осадков в открытом доступе; максимального расширения доступа к информации и публикации открытых данных по климатической проблематике; — обеспечения коммуникации — внутри научного сообщества, между исследователями и практиками, с обществом в целом, — для максимально эффективного взаимодействия разных акторов, что также позволит сделать ситуацию понятной для населения, исключить возможность распространения ложной информации и введения граждан в заблуждение; — создания прозрачной коммуникационной среды, доступ к которой будет у всех заинтересованных лиц, агрегация научных знаний в открытом доступе, включая сбор всех исследований, сделанных за счёт государства и фондов, а также поддержка создания и запуска новых научных медиа, в том числе работающих на основе совмещения принципов функционирования традиционных академических журналов и социальных медиа. Для развития дальнейших исследований климата в России может быть полезно реализовать заложенную в климатической доктрине идею разработки и реализации государствен- ной программы высокотехнологичного оснащения национальных центров климатических исследований (например, в рамках планируемой Федеральной научно-технической про- граммы «Климат и экология»). Необходим сдвиг общественной парадигмы от реакции на происходящие события к упреждающей адаптации к изменениям, ожидаемым в ближайшие десятилетия. В случае расширения временного горизонта планирования востребованность климатических исследований будет чрезвычайно высокой. Важной частью новой климатической политики должны стать масштабные научные исследования выхода метана в зонах распространения вечной мерзлоты и с шельфа Мирового океана. Предлагается поддержка исследований в области снижения или предотвращения масштабных выбросов метана в случае деградации вечной мерзлоты и дестабилизации океанских метангидратов. Эта задача беспрецедентна, требует между- народного научного и технологического сотрудничества. В международной климатической повестке контроль за выходом метана с арктического шельфа и из вечной мерзло- ты является, безусловно, во многом зоной ответственности России, как и обеспечение условий для выживания арктических экосистем и предотвращение исчезновения многих видов животных. В международной политике Россия может стать как лидером в определённых технологиях (например, производстве «зелёного» водорода), так и лидером в сфере формирования международных отношений нового типа, направленного на преодоление национального эгоизма в вопросе спасения климата. Для этого Россия может расширить спектр реализуемых в стране климатически дружественных проектов как с развитыми, так и с развивающимися странами, для чего необходимо перейти от реализуемой на современном этапе стратегии откладывания конкретных мер, нацеленных на результат, и тактики ситуационного реагирования к последовательной проактивной климатической политике, соответствующей статусу России в рамках между- народного климатического режима и реальному положению дел в её экономике. В качестве направления международной политики могло бы быть создание российской системы торгов- ли парниковыми газами и ее объединение с другими международными системами (разд. 6). В области глобальной технологической модернизации Россия могла бы направить дипломатические усилия для передачи и ускоренного внедрения передовых технологий странам, которые ими не обладают, а также приоритетного межстранового финансирования климатически дружественных проектов вне зависимости от состояния политических отношений между странами, например, в области мониторинга и изучения процессов, связанных с выходом метана из зон распространения вечной мерзлоты и с поверхности Мирового океана.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на chaskor.ru