фото показано с polit.ru

7 ноября (25 октября по старому стилю) исполняется сто лет российской революции, которая позже получила название Великой Октябрьской. В результате нее Временное правительство, управлявшее страной после Февральской революции, было смещено и власть перешла к большевикам, провозгласившим ликвидацию капитализма и начало перехода к социализму.

О том, каково значение этого события для российской и мировой истории с точки зрения современности, в беседе с «Полит. ру» размышлял Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий, главный редактор «Политком. ру».

Алексей Макаркин

msps. su

«Что интересного можно отметить в тех событиях, если посмотреть из нашего времени? Из нашего времени эта революция выглядит самым странным событием ХХ века в плане восприятия россиянами. С Великой Отечественной войной все понятно: это консенсусное событие, консенсусно считающееся главным событием не только ХХ века, но и всей мировой истории. Это видно по опросам «Левада-центра». Выход в космос и вообще советская космическая программа - опять-таки, одобряемое россиянами событие. Ну, фигура Сталина общество достаточно сильно разделяет и вызывает у россиян сильные эмоции, позитивные и негативные.

Что же касается революции, то, как известно, каждая революция - это перемена, революции происходят под флагом социального прогресса. В России же в отношении к этой революции произошли две вещи. Одна состоит в том, что в очень короткое время, буквально за несколько лет революция из одного из главных событий в мировой истории (а это в восприятии граждан страны были Великая Отечественная война и революция, 7 ноября был главным государственным праздником) превратилась в событие, роль которого с точки зрения общества резко упала. Точно так же, как резко упал авторитет Владимира Ильича Ленина.

Интересно, что авторитет Ленина так и не восстановился в глазах россиян. Если восприятие образа Сталина менялось несколько раз (была его полная дискредитация в период перестройки, а потом - реанимация его образа, реабилитация вождя в связи с разочарованием части общества в демократии, и возникло восприятие Сталина как борца с коррупцией, восприятие его как победителя в войне), то с образом Ленина таких перемен не произошло. Восприятие Ленина сейчас - это восприятие его скорее как разрушителя, человека, который разрушал государство.

Соответственно, для либеральной части общества Ленин неприемлем как один из инициаторов «красного террора», как человек, который уничтожил в России частную собственность и политические свободы, то для другой части общества, которая не против Сталина, Ленин неприемлем как человек, который занимался разрушением, имел какие-то непонятные связи немецким Генштабом, который отдал Прибалтику, отдал Финляндию, отдал Польшу - словом, потерял немалую часть территории, часть из которой потом вернули, а часть так и не удалось вернуть. Словом, против Ленина настроены не только сторонники политических свобод, не только либералы, но еще и немалая часть государственников-консерваторов.

У Сталина, с точки зрения немалой части общества, есть «алиби» для репрессий, для жестокости - мол, война была. А у Ленина в глазах общества такого «алиби» нет. Когда Ленин отошел от большой политики после 1922 года, страна уже потеряла часть территорий, как я уже сказал, и находилась в очень сложном положении.

Плюс еще один интересный момент. Сталин, как я и говорил, - это человек, вызывающий эмоции. Положительные, отрицательные - разные. Для одних Сталин - герой, для других - преступник, убийца. У Ленина же за период существования Советского Союза был создан такой сахарный образ, начиная от «Когда был Ленин маленький с кудрявой головой», как на октябрятской звездочке, и до «дедушки Ленина», который беседует с крестьянами-ходоками, что этот образ породил обратную реакцию, реакцию неприятия.

Если перекормить сладким, возникает его неприятие - не столь уж сильное, скорее, просто отсутствие интереса. Тут произошло именно это: к Ленину даже не испытывают столь сильного негатива, который у многих есть к Сталину. Скорее, наблюдается отсутствие интереса. Образ Ленина - это такая патока, которой обществу уже в 1980-е годы не хотелось интересоваться. Есть он - и есть где-то, товарищ Ленин. Ну, надо одну звездочку с ним носить, потом другую - и надо. Ну, везде Ленин.

Конечно, это порождало и анекдоты - вроде того, что Ленин принимает крестьян-ходоков и передает своему секретарю: «Отправьте их к товарищу Дзержинскому, пусть он их расстреляет. Но перед этим обязательно напоит горяченьким чайком!» Само появление таких анекдотов - тоже знак неприятия подобной идеализации. Правда, и анекдотов про Ленина было не очень много - в связи с отсутствием интереса к нему. Не было в его образе чего-то, что могло бы человека зацепить. Поэтому Ленин сейчас - это герой для Коммунистической партии, КПРФ (и то там многие больше ценят Сталина); герой именно для коммунистической субкультуры, но не более того.

И еще один интересный момент есть, на мой взгляд. Итак, революция - это слом старой системы, он проходит под лозунгом прогресса. Но у нас в общественном сознании происходит достаточно сложный процесс, когда отношение к тем или иным политическим фигурам определяется не по отношению их к революции, а по критерию «государственник или антигосударственник». Такой подход активно проявляется где-то с 1990-х годов, а сейчас он, пожалуй, стал мейнстримным. В результате возникают интересные сочетания, когда поклонник Николая II может одновременно оказаться поклонником Сталина. Хотя в революционных процессах 1917 года они были с разных сторон.

Кстати, сейчас в Кирове открыт памятник Дзержинскому (а Дзержинский - это корпоративный герой КГБ и ФСБ), и открытие этого памятника не встретило какого-то сопротивления со стороны православных активистов. То есть они сейчас атакуют фильм «Матильда», требуют запрета его проката, обвиняя авторов в кощунстве за изображение отношений Николай II - но при этом к памятнику Дзержинскому, человеку, на руках которого кровь многих дворян, царских министров, архиереев, священников, у православных активистов спокойное отношение.

То есть православные активисты хорошо относятся к спецслужбам (пока те их не преследуют, конечно) и подчеркивают, что они - государственники, что силовые структуры - важнейший атрибут государства. Ну, и раз наши спецслужбы как-то исторически полюбили Дзержинского как своего основателя (хотя у наших спецслужб имеются и тенденции к тому, чтобы удревнить свою историю, все равно «отец-основатель» для них - это Дзержинский с ВЧК), то ну и ладно, что называется. Так рассуждают наши современные даже монархические православные государственники. Ну, Дзержинский - и Дзержинский, главное, чтобы силовые структуры были эффективны и боролись с Западом и с внутренними врагами.

Так что отношение к революционным фигурам проходит не по линии «революционер - контрреволюционер», а часто - по линии «государственник - антигосударственник». При этом в разряд государственников записываются те люди, которые пользуются благорасположением современных силовиков. Вот Сталин, например, - государственник, и даже Дзержинский - государственник. А, например, Троцкий в этой съеме - антигосударственник.

Конечно, эти схемы достаточно далеки от историзма. Потому что если тот же Дзержинский прагматично использовал спецов-железнодорожников для того, чтобы управлять Народным комиссариатом путей сообщения, которым он руководил одновременно с ВЧК, то Троцкий прагматично использовал старых офицеров, «военспецов», понимая, что без них невозможно создать Красную армию. Так что такое разделение на «государственников» и «антигосударственников» связано уже с советскими и современными представлениями о том, что хорошо и что плохо. Но такое разделение есть - то есть идет такое обычное конструирование истории, где Николай II в полковничьем мундире может соседствовать со Сталиным в мундире маршала СССР.

Что, на мой взгляд, будет дальше? Мы видим, что отмена 7 ноября как государственного праздника была воспринята абсолютно спокойно. Другое дело, что встал вопрос о том, как проводить парад на Красной площади. Есть ведь привычка, что 7 ноября должен быть парад. Поэтому парад теперь приурочен не к годовщине революции, а к годовщине парада 7 ноября 1941 года. То есть революция, опять-таки, явно ушла из главных исторических событий для россиян, а Великая Отечественная война осталась. И полностью заняла место главного события.

А так перенос праздника с 7 ноября на 4 общество в целом восприняло спокойно. Коммунисты немного протестовали, но в рамках и не очень сильно. И главное: к тому времени, когда 7 ноября отменили как государственный праздник, он уже превратился для большинства россиян в выходной день, когда можно последний раз в году поехать на садовый участок, посмотреть, что там происходит, заколотить окна на зиму, прибрать все - и дальше уже ждать весны. То есть с идеологией 7 ноября связывалось все слабее и слабее.

И думаю, что чем дальше, тем этот процесс будет более интенсивным. Для новых поколений 7 ноября, Октябрьская революция, которая у нас парадоксальным образом отмечалась 7 ноября в связи с календарной реформой 1918 года, будет все больше становиться историческим событием, к которому не будет ни особо положительного, ни особо отрицательного отношения. Будет просто очередная историческая дата, которую надо выучить, чтобы сдать Единый государственный экзамен по истории, но не более того», - сказал Алексей Макаркин.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru