фото показано с polit.ru

Обозреватель «Полит. ру» Андрей Щербаков подвел итоги размышлений о проекте «70/70» и проблемах с его реализацией, коснувшись уже не технологической, а содержательной стороны и проблем повестки. «К сожалению, я не сумел уложиться в три части, и приходится договаривать кое-что отдельно.

Но в этом есть своя логика.

Первые три части нашего рассуждения были посвящены тому, возможно ли решить основные технологическое проблемы в рамках проекта «7070». Технологические, на что надо обратить особое внимание. И, если помните, мы пришли к выводу, что, несмотря на всю грандиозность, задача является решаемой. Она решаема не то чтобы просто, но все же понятно, как ее решать. Понятно, с какими стратами и как необходимо работать. И понятно, что при эффективном использовании административного ресурса администраторы выборов в состоянии добиться того результата, который им нужен.

Но это и естественно: невозможно представить себе ситуацию, когда приходит руководитель и говорит: «Сделайте мне 80% явки и 67,8% голосов за меня!». Так не бывает. Полагаю, что концепция «70/70», что и звучит хорошо, и хорошо продается, была придумана кем-нибудь из сотрудников команды Сергея Владиленовича Кириенко на основе анализа тех ресурсных возможностей, которые уже существуют.

Таким образом, про технологическую часть мы довольно подробно и, смею надеяться, убедительно рассказали в предшествующих частях рассуждения. Но наряду с технологической возможностью остается возможность и содержательная. Немного мы о ней уже говорили в конце третьей части рассуждений, когда вели речь об общественном договоре. Как мне представляется, это и есть ключевой элемент, вокруг которого и должна строиться и работа, и повестка.

Понятно, что глупо говорить администраторам, какую работу им следует проводить - им следует проводить ту работу, которая потребуется для достижения поставленных целей. Однако рано или поздно, как гласит русская пословица, отольются кошке мышкины слезки. И рано или поздно наряду с технологической стороной встанет идейное наполнение.

Это очень неплохо по-своему понимал предшествующий состав внутриполитического блока президентской администрации (иное дело, как именно они это интерпретировали). И это, как мне кажется, не очень хорошо пока зачастую понимается теми, как теперь любят говорить, «молодыми технократами», о которых мы ведем речь.

Проблем в этой связи так много, что сложно начать с какой-то одной. Но попробуем начать вот с чего. Содержанием оппозиционной борьбы с режимом в период пика этой борьбы в 2010-2012 гг была проблема коррупции. На этой проблеме возникло несколько репутаций (самая известная - у человека, имя которого мы называть не будем). На этой проблеме возникла определенная литература, на проблеме определенные движения - однако все эти литературы, репутации и все остальное носили характер не то чтобы кабинетный или интеллигентский, но, как теперь модно говорить, «беловоротничковый».

Марш протеста

«Белые воротнички» в силу каких-то понятных им обстоятельств были недовольны тем, насколько коррумпировано государство, в котором они живут. В общем, благородная идея. И, в общем, с точки зрения обычного здравого смысла эти люди были абсолютно правы. Однако чуть более подробное рассмотрение проблемы заставляет задавать и людям, и идеям, и движениям существенно больше вопросов, чем это может показаться нужным на первый взгляд. Поскольку общественный договор, а он не был пересмотрен в течение последнего времени, говорил практически вот о чем: «Мы вам даем государственную оболочку (обратите внимание, именно оболочку, потому что в полной мере государством это не было), где каждый получает свободу».

Свободу, прежде всего, - в обеспечении себя самого и построении мира вокруг себя самого. Это такая вполне капиталистическая лемма в духе правильно понимаемого Среднего Запада начала XIX века. Если говорить очень примитивно, приблизительно и огрубляюще, звучать это должно было так: «Вы не мешаете осваивать деньги нам, а мы сквозь пальцы следим, как действуете вы». И этот общественный договор дал стране очень много, поскольку позволил решить фактически все острые проблемы, которые стояли перед Россией в середине 1990-х годов.

Этот общественный договор фактически Россию спас.

То, что происходит в течение последних нескольких лет, отчасти инспирировано «протестом образованных людей». На практике это вырождается в другую схему: «Вы про наши деньги забудьте, мы с ними сами разберемся, - а что касается вас, вот тут вы не смейте!»

Сложно говорить о том, хорошо это или плохо. С точки зрения традиционной морали, любое воровство не хорошо. С точки зрения морали того социума, в котором мы живем, все существенно сложнее. А с точки зрения социальных отношений это очень опасная позиция, которая может быть реализована только при сочетании определенных условий. А именно - при условии создания очень жесткого полицейского и вообще силового аппарата, который заточен не на отбор собственных доходов, а на контроль за доходами чужими. И, в известном смысле, некоторые тенденции последнего времени, которые мы видим, заставляют нас говорить, что избран этот самый путь.

А дальше начинаются вопросы. Вот я привык - может быть, неправильно, самонадеянно - пытаться понять, что происходит и что собираются делать. Но знаете, как говорят: какую партию мы ни строим, все время получается КПСС. То же самое и здесь: почти никогда в истории России не удавалось выстроить нечто принципиально новое. Однако реставрировать нечто прежнее удавалось довольно неплохо.

Означает ли это, что установка на строгость исполнения законов в антикоррупционной части вольно или невольно породит супермашину для подавления любых активностей? Я бы сказал, что с очень высокой вероятностью означает. Означает ли это, что мы можем как-то избежать подобных пагубных решений? Не знаю, не уверен. Поскольку не вижу социальной силы, не вижу драйвера, не вижу людей, которые способны такие проблемы решить.

Это не значит, что их нет - может быть, я просто искренне или пристрастно заблуждаюсь. Но на сегодняшний день я такого себе не представляю.

Система ГАС-Выборы

Таким образом, вновь входящий в свою должность президент оказывается в очень сложной по сути ситуации. И те самые 70% голосов пришедших на выборы, которые он получает, являются главным образом мандатом на некоторые действия. Может быть, на те действия, которые мы описали. Может быть, на те действия, про которые любит говорить часть нашей либерально-экономической общественности.

Что я имею в виду? Полтора года назад в руководстве Сбербанка любили говорить: подождите до 2018 года, и мы увидим экономический рост. И сейчас в околокремлевских кругах размышляют о так называемом «смелом сценарии». Этот «смелый сценарий», как я понимаю, предполагает некоторые серьезные подвижки на институциональном, содержательном и прочих уровнях. И это важно. И нельзя говорить о том, что прямо сразу оно все не получится - может быть, в какой-то степени и получится. Но надо понимать, в каких условиях мы все это будет осуществлять. Мы будем это осуществлять в условиях недостаточного или вообще отсутствующего кредита; в условиях сменяемой по нескольким направлениям элиты.

В направлении возрастном мы эту сменяемость уже видели, но сменяемость пойдет и немного по другому вектору, и об этом пока не говорят - а мне представляется, что это, возможно, ключевая история. Это история, следствием которой является вчерашнее назначение Сергея Иванова на должность в «АЛРОСА» и предшествовавшее этому назначение ряда детей высокопоставленных чиновников на ключевые экономические должности.

Сложно поверить в то, что представители истеблишмента-истеблишмента (я бы так и назвал это - в одно слово), самых близких к власти и, как следствие, самых богатых семей России, только-только занимающих ключевые позиции в бизнесе, окажутся способны к воспроизводству какой-либо модели кроме той, которую они знают. То есть, мы оказываемся лицом к лицу с очень серьезной проблемой, когда задачи, стоящие перед государством, идут в полном противоречии с задачами, стоящими перед частью элит, и элит не последних - а может, даже и ключевых для той политической системы, которая существует.

И точно так же, когда мы говорим о новом общественном договоре и той опасности, которая с этим сопряжена, можно заметить, что нет ничего более стабильного, правильного и содержательного, чем личные интересы людей. Вот Борису Николаевичу Ельцину, Царствие ему Небесное, в 1999 году необходимо было защитить свою семью, в том числе и в имущественной части. И он совершил эту операцию блестяще - он добился всех тех целей, которые перед собой ставил.

Точно так же и здесь. Мы имеем дело с очень серьезной историей, которая, может, и не станет содержанием четвертого президентского срока Владимира Владимировича Путина (а может быть, и станет), но уж точно станет содержанием следующего правления. Не говорю - следующего президента, потому что, опять-таки, может быть, и это будет Владимир Владимирович Путин. А именно - легитимизации семейного капитала и утверждения в социальном сознании его праведности. Это очень существенная задача, намного более существенная, в известном смысле, чем все то, что мы видели прежде.

При этом, обратите внимание, мы имеем дело с закрытыми внешними рынками. Если в ситуации до 2014 года можно было сняться с места и уехать, как в том анекдоте, в Баден-Баден и допоздна играть в рулетку (хотя тут я уже соединяю два анекдота, но ладно), то сейчас такой возможности не существует. Поэтому мы вынуждены рассматривать ситуацию, при которой, если не принимать во внимание каких-то серьезных социальных потрясений, мы вынуждены будем постоянно иметь дело с теми элитами и теми представителями элит, которые есть на сегодня.

Готова ли страна к такому испытанию, готовы ли люди принять такую редакцию преобразований, осуществляющихся с 1982 года, момента смерти Леонида Ильича Брежнева? Готовы ли они к тому, что страна (а точнее, уже государство) будет существовать по новым, в известном смысле прописанным перед всеми правилами - а на какую-то часть эти правила будут распространяться постольку-поскольку? Я прямо ответить не могу.

Конечно, вы скажете, что так обстоят дела во всех странах. Да, безусловно. Но наличие «старых денег» придает государству ту самую стабильность, которую мы так жаждем получить вот уже несколько десятилетий. А у русских «старые деньги», к сожалению или к счастью, находятся в совсем других местах. У кого в Лихтенштейне, у кого в Швеции, у кого в Парагвае, у кого в США.

Как будет решаться эта проблема и насколько быстро будут созданы условия для возвращения «старых денег» (прежде всего, денег, которые ушли из страны в начале ХХ века)? От того, насколько эффективно и быстро будет решаться эта проблема и будет ли она решаться вообще, в известном смысле зависит судьба нашего Отечества. И очень бы хотелось верить в то, что никакие проблемы, в том числе и проблемы повестки того самого 2018 года, не скажутся отрицательно на его существовании и благополучии», - сказал Андрей Щербаков.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru