фото показано с polit.ru

Осенью экспертное сообщество и заинтересованные чиновники начали работу над стратегией-2030, документом, который должен определить не просто судьбу России в ближайшие полтора десятилетия, но и выбор, который сделает страна при построении своего будущего.

Но первым делом на публике обсуждается вопрос не процентных ставок, приоритета вложений в те или иные сектора экономики, а самая главная тема - как можно добиться выполнения еще не составленной стратегической программы.

Ранее России с долгосрочными стратегиями сильно не везло. Первый такой документ, Стратегия-2020, был написана в 2007-2008 гг и принят правительством в ноябре 2008 года. К тому времени начавшийся мировой кризис все-таки достиг России, мечты об «островке стабильности» так и остались мечтами и, соответственно, уже в момент принятия концепция долгосрочного развития была устаревшей.

В первой версии Стратегии-2020 говорилось, что в 2012 по сравнению с 2007 годом ВВП должен вырасти на 37-38%, производительность труда - на 40%, реальные располагаемые доходы населения и вовсе должны были вырасти в полтора раза. Естественно, кризис поставил крест на этом проекте. Впрочем, неизвестно, удалось бы достичь этих смелых целевых показателей в случае стабильного развития экономики или нет.

В результате почти сразу после принятия первой стратегии началась работа над ее доработкой. Новый документ писался в 2011-2012 гг и готовился к президентским выборам - предполагалось, что это будет полноценной программой нового главы государства. Владимир Путин действительно взял на вооружение некоторые пункты подготовленной стратегии: например, превращение через повышение зарплаты интеллигенции в средний класс, качественное регулирование рынка труда, формирование карьерных лифтов для профессионалов и т. д. Но официально она принята так и не была.

В последний раз о Стратегии-2020 Владимир Путин вспомнил в апреле 2015 года, когда во время очередной «прямой линии» он напомнил своему бывшему министру финансов Алексею Кудрину, что тот, работая в правительстве, разрабатывал Стратегиею-2020, и если в ней что-то не было учтено, то по его вине. В ответ Кудрин указал, что Стратегия-2020, фактически, так и осталась проектом, было реализовано лишь 20-30% ее положений.

Как сделать так, что новая стратегия, которая должна задать направление развития России до 2030 года, все-таки была выполнена, на прошлой неделе обсуждали эксперты на диспуте Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА). О встрече написали отчет газеты «Коммерсантъ» и «Ведомости». Уже в октябре, напомним, рабочая группа во главе с министром открытого правительства Михаилом Абызовым должна представить премьеру план работы над стратегией.

Руководитель Экономической экспертной группы (ЭЭГ) Евсей Гурвич напомнил, что в предыдущих стратегиях «было расписано, что нужно делать государству и бизнесу, но не сказано, зачем».

Александр Аузан

По словам декана экономического факультета МГУ и члена Экспертного совета при правительстве Александра Аузана, единственная возможность сформировать новую стратегию - «найти консенсус элит относительно образа желаемого будущего». Вариантов, по данным представленного Аузаном опроса 300 экспертов «Открытого правительства», всего несколько - «военная сверхдержава», «страна умных людей» и «самая большая страна мира». Соответственно приоритеты должны отдавать военно-промышленному комплексу, образованию или транспортной инфраструктуре.

По словам Аузана, сейчас Россия находится в очень сложном положении. Первый общественный договор «Налоги в обмен на порядок», который реализовывался в ходе «реформ Грефа» 2000-2003 гг. , быстро дал сбой из-за хлынувшего в страну потока нефтедолларов. Ожидания и власти, и населения трансформировались в формулу «стабильность в обмен на лояльность». Власть не мешала росту дохода населения, а то спокойно реагировало на лишение себя политических прав. В результате кризиса 2008-2009 гг. произошла модификация договора, который теперь описывался формулой «увеличение социальных обязательств в обмен на лояльность». Это, в конечном счете, плохо сказалось на экономике, которая была уже не в состоянии тащить этот груз.

По мнению Аузана, внешняя экспансия России объясняется именно торможением экономики. Отсутствие роста социальных обязательств было компенсировано расширением пространства. «Абхазия, Крым, Арктика - это некая компенсация того, что страна движется все медленнее и все менее результативно», - сказал декан экономфака МГУ.

Теперь формула общественного договора звучит так: «ограничение потребления в обмен на принадлежность к великой державе, или на ощущение такой принадлежности», уверен Аузан. Но поддерживать такой обмен можно либо новыми военными победами, что чревато огромными рисками и потерями, либо большими проектами, а на это нет денег, указывает он: потенциал нового договора - всего один-два года.

Для того, чтобы выбраться из трудного положения, нужно «думать об отдаленных временах и именно там находить ключ: чего хотим и куда плывем». Так, например, в ходе опроса экспертов «Открытого правительства» выяснилось, что желаемый приоритет развития - вложение денег в образование и здравоохранение, при том что сейчас государство, по мнению тех же экспертов, вкладывается в ВПК.

Наиболее заинтересованной в реформах группой сейчас, уверен Аузан, является не бизнес, а часть бюрократии, полагающая, что текущая ситуация чревата быстрыми и большими сложностями и готовая искать выход. Ожидания того, что текущий уровень цен на нефть - надолго, могут поспособствовать активизации интересантов. Причем стоит понимать, что цена на нефть на уровне 40-60 долларов за баррель не является низкой. По словам Евсея Гурвича, сейчас «нормальные цены на нефть», в середине 2000-х рост базировался на сверхвысоких нефтяных доходах: «Мы выиграли $2,5 трлн в лотерею». Советник руководителя аналитического центра при правительстве Леонид Григорьев саркастически поддержал: «Для развития нужно сохранить нефтяные цены на уровне $40-60 за баррель. Когда высокие цены, мы мозги отключаем».

Александр Аузан предлагает повысить прямые налоги, но при этом дать людям возможность «голосовать рублем», т. е. самим выбирать, на что эти налоги направить, и при этом провести децентрализацию, оставляя повышенный налог региональным бюджетам. В итоге сторонниками такого решения станут и граждане, и федеральный центр, и региональные элиты. Точно так же работают на стыковку интересов государства и населения накопительные пенсии. Но в рамках существующего статус-кво подобные решения провести вряд ли возможно.

Владимир Мау

Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС) Владимир Мау уверен, что в Стратегии-2030 необходимо прописать внеэкономические факторы, то есть не сводить все к вопросам экономической и даже социально-экономической политики.

Владимир Мау рассказал ТАСС, что проблемы в российской экономике связаны больше с институтами внеэкономическими. Например, негативно на развитие страны влияют существующие институты правоприменения и судебная система, считает он.

Насколько Стратегия-2030 станет успешным документом, покажет лишь время, пока что можно только сказать, что предыдущие стратегические документы далеко не всегда хоть как-то влияли на действительность.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru