2020-6-30 15:00 |
Как проблема авторского права сделала монаха Колумбу легендарным святым, Шекспира — всемирно знаменитым, а Толстого убила.
На самом деле, проблемы авторских прав до изобретения книгопечатания по сути дела не существовало. Хозяева рукописей владели ими не как интеллектуальной собственностью, а как материальной. Сами по себе книги были редкой и ценной вещью, а процесс копирования — крайне трудоемким и вовсе не массовым. Тем, кто хотел копировать и переписывать книги, просто нужно было договориться с владельцем (с владельцем рукописи, а вовсе не с автором текста). Впрочем, и тут, как показывает одна из наших историй, часто возникали серьезные драмы.С изобретением книгопечатания началась борьба между издателями, типографиями, продавцами книг и авторами за право собственности на текст. Поначалу все права были у издателей, купивших у автора рукопись, но логика конкурентного рынка и традиция воспринимать интеллектуальную собственность как общественное достояние провоцировали разнообразные конфликты и юридические разбирательства.Мы не ставим цели писать историю развития авторского права. Здесь мы просто хотим рассказать несколько историй. Казусов и драм прошлого, связанных с проблемой, которая сегодня нас так сильно будоражит.Как два великих ирландских святых устроили в VI веке бойню из-за спора об авторском правеОдин из самых знаменитых ирландских монахов-подвижников Святой Колумба (в православной традиции: преподобный Колумба Ирландский) был учеником не менее знаменитого святого Финниана (в православной традиции: преподобный Финниан Клонардский). Вместе с другими учениками Финниана (которые впоследствии были названы «12 апостолов Ирландии») он жил и учился в Клонраде — монастыре, основанном Финнианом. Так вот, во время учебы он скопировал латинскую псалтырь своего учителя. Считается, что это тот самый «Катах Святого Колумбы» — на сегодняшний день самую древнюю из сохранившихся латинских псалтырей.Финниану это не понравилось. Вот совсем. Он требовал вернуть ему копию. Колумба не согласился, полагая, что собственность Финниана и его монастыря — сама книга, а не содержащийся в ней текст. Его же книга — плод его труда, а значит, по праву принадлежит ему. Спор монахов пришлось разрешать верховному королю Ирландии Диармайту мак Кербайллу. Он вынес вердикт в пользу Финниана. А звучал этот вердикт так: «Каждой корове принадлежит ее теленок, поэтому каждой книге принадлежит ее копия».Логика короля не убедила святого Колумбу. Он отказался отдать книгу и обратился за защитой от преследования короля к своим родственникам из клана Северных Уи Нейллов. В итоге его двоюродные братья Айнмере мак Сетнай (будущий верховный король Ирландии) и Ниннид мак Дуах собрали коалицию с кланами Коннахта. Впрочем, чтобы дальше не путаться в названиях ирландских кланов и ирландских местностей, перейдем сразу к делу. Итак, в 561 году состоялась одно из самых кровопролитных сражений в ирландской истории VI века — «Сражение при Кул Древне», в котором армия короля Диармайта была наголову разбита. Погибло более 3 тысяч человек.Хронисты рассказывают, что Диармайт призвал на помощь друидов, а коалиционные войска поддерживал христианской молитвой святой Колумба. Кстати, впоследствии та самая книга «Катах Святого Колумбы» почиталась в Ирландии как дарующая победу в битвах, собственно и название ее «катах» означает «боец».Что же касается святого Колумбы, то он был глубоко опечален результатами спора из-за авторских прав на книгу, раскаялся перед другими монахами и отправился в изгнание. В Шотландию, где в 563 году основал Аббатство Айона (Iona Abbey), которое стало местом откуда христианство распространилось в Шотландии и в северной части нынешней Англии.Как благодаря бардаку с авторским правом в начале XVII века мы теперь читаем ШекспираТот факт, что мы сегодня можем читать драматические произведения Уильяма Шекспира, — по сути, дела результат полнейшего бардака, который творился в сфере авторского права в конце XVI и начале XVII века.Во-первых, театры того времени очень не любили издавать пьесы. Просто потому, что если пьеса пользовалась популярностью, то они зарабатывали на зрителях куда больше, чем на возможном издании. А если пьесу издать, то ее смогли бы ставить и конкурирующие труппы, что опять же резко уменьшило бы прибыль. Во-вторых, пьесы воспринимались как текст для игры, а не для чтения и до 1594 года читатели особенно не горели желанием читать пьесы. Пьесы хранились в театре в одном экземпляре, и за ним строго следили, так, чтобы не допустить копирования или утечки.Сам Шекспир был пайщиком своего театра и строго соблюдал его бизнес-интересы, к тому же, получив за пьесу гонорар, он, по правилам того времени, терял права на нее. А что касается личных литературных амбиций и страсти к литературной славе, то, судя по документам о жизни великого драматурга, он всего этого был начисто лишен (это, в том числе, дало основания для различных и очень модных теорий о том, что реальный Шекспир — подставное лицо, а настоящим автором его пьес является кто-то другой). В общем, Шекспир был твердым противником издания собственных пьес. И, кстати, никаких рукописей пьес Шекспира до нас не дошло.Так откуда тогда мы знаем, почему читаем, смотрим и цитируем «Гамлета», «Ромео и Джульетту» и остальные 36 пьес главного драматурга мировой литературы?Начнем с того самого 1594 года. В Лондоне свирепствует чума. Театры закрыты. Театральные труппы распущены и распродают свое имущество. В том числе пьесы. Их массово скупают за копейки издатели. И издатели не прогадали — соскучившаяся по театральным постановкам публика пристрастилась к новому виду развлечения: чтению пьес. Если в 1593 году вышло всего две пьесы, то в 1594 — уже 22. В их числе «Тит Андроник» Шекспира.Эпидемия чумы прошла, жизнь восстановилась, театры тоже. Все вернулось на круги своя. Но не совсем. Началась охота издателей за популярными пьесами. Театры по-прежнему не хотели их продавать, и еще больше следили за неприкосновенностью своих экземпляров рукописей. Но издателей это не останавливало, они нанимали специальных людей, которые приходили в театр и со слуха записывали пьесы. Владельцы театров отлавливали «писцов» и выставляли их из театра. Тогда издатели стали нанимать тех, кто запоминал пьесы кусками, а потом записывал их для изданий. Пьесы Шекспира гремели в Лондоне, и за ними охотились особенно рьяно.Так уже начиная с 1595 года появились первые, а потом вторые и третьи издания «Генриха VI», «Укрощения строптивой», «Ромео и Джульетты», «Ричарда II», «Ричарда III» и так далее вплоть до «Гамлета» и «Короля Лира».Ну и, разумеется, появилось немало изданий, которые приписывались Шекспиру, но к нему не имели ни малейшего отношения. В 1600 вышла «Первая часть правдивой и благородной истории о жизни сэра Джона Олдкасла, доброго лорда Кобэм» с именем Шекспира на титульном листе. Также под авторством Шекспира вышли пьесы «Подлинная историческая хроника обо всей жизни и смерти Томаса лорда Кромвеля», «Вдова-пуританка», «Йоркширская трагедия, не столь новая, сколь прежалостная и правдивая».Театры очевидно проигрывали борьбу издателям, и в итоге сами стали приторговывать полноценными рукописями. Причем часто это было не официальной продажей, а сливом.Первое издание «Гамлета» появилось через два года после первой постановки пьесы в 1603 году, потом через два года вышло второе издание. На титульном листе все было так же, как в первом издании за исключением одной приписки: «Заново напечатано и почти вдвое больше прежнего, согласно подлинному и правильному тексту». Конечно, не в два раза, но между 2154 строками и 3799 очень существенная разница. Собственно, эта разница очень хорошо показывает технологию изданий пьес. Первое записано со слуха и подправлено издателями в тех местах, где им что-то показалось неясным или даже не благопристойным. В частности, в знаменитом «Быть иль не быть» Гамлет очень твердо рассуждает о глубокой греховности самоубийства и геенне огненной, которая ждет всех самоубийц. А второе издание напечатано уже по слитой из театра рукописи или по многократно проверенному тексту, принятому со слуха. То есть, издатели сначала рвались просто максимально быстро напечатать любой вариант, чтобы удовлетворить спрос на модную пьесу, а потом стремились к точности и подлинности, удовлетворяя уже спрос на адекватность сценическому варианту и аутентичность. Стремление к подлинности поддерживалось не авторской волей и правом, а спросом аудитории, которая хотела читать то, что ставили в театре.Многие исследователи считают, впрочем, что первые варианты тоже сливали театры, но в усеченном и неточном варианте, чтобы затруднить копирование другими труппами.Как проблема авторского права превратила семейную жизнь Толстого в адВ ночь на 28 октября (10 ноября) 1910 года Л. Н. Толстой покинул Ясную Поляну в сопровождении своего врача Д. П. Маковицкого, доехал до станции Щекино, купил билет 3-го класса и поехал в Оптину пустынь, оттуда в Шамординский монастырь, оттуда взял билет до станции Волово, но по дороге простудился и заболел крупозным воспалением легких. На станции Астапово Толстого вынесли из поезда. Ему становилось все хуже и хуже и 7 (20) ноября великий русский писатель умер в доме начальника станции. Последними его внятными словами были: «Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал».Так закончилась семейная драма вокруг авторских прав на издание произведений Льва Николаевича Толстого. За 15 лет до этого Толстой решил отказаться от авторских прав на свои произведения. Свою волю он выразил в дневнике, а к детям обратился с призывом последовать его примеру: «Сделаете это — хорошо. Хорошо это будет и для вас; не сделаете — это ваше дело. Значит, вы не готовы это сделать. То, что сочинения мои продавались эти последние 10 лет, было самым тяжелым для меня делом жизни».Именно это желание Толстого стало детонатором для крушения семейной идиллии в его доме. Его жена восприняла это желание как акт агрессии против нее и ее детей (их, кстати, было не мало — 13). И с этого момента началась настоящая война Софьи Андреевны против мужа. Поначалу это была вполне холодная война, Софья Андреевна зло шутила и вдумчиво увещевала: «Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, — мы наградили бы богатые фирмы издательские». Но чем дальше, тем больше у нее на почве страха, что Толстой оформит свою волю как юридический документ и дети останутся ни с чем, развивался психоз. Она устраивала бурные истерики, шпионила за мужем и всеми приезжающими в Ясную Поляну. Особенно острый конфликт возник между ней и близким другом Толстого Чертковым, который был издателем его произведений, а кроме того готовил окончательный текст завещания Толстого.Собственно, окончательное решение уйти из Ясной поляны Толстой принял, когда, проснувшись ночью, увидел, как жена роется в его кабинете в поисках «тайного завещания».Материал подготовлен в рамках проекта «The Earth Is Flat - Kак читать медиа?», реализуемого Гёте-Институтом в Москве и порталом COLTA.RU при поддержке Европейского союза.
Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты
Подробнее читайте на chaskor.ru