Фильм Егора Михалкова-Кончаловского сделан по сюжету романа. Но при этом отличается от него по структуре.

Вторую неделю в прокате идет «Авиатор» Егора Михалкова-Кончаловского. Фильм следует основной фабуле романа Водолазкина, но меняет его метод и структуру.На премьере фильма «Авиатор» в Александринском театре автор романа и соавтор сценария Евгений Водолазкин зачитал цитату из своей книги: «Настоящее искусство — это выражение невыразимого, того, без чего жизнь неполна. Стремление к полноте выражения — это стремление к полноте истины». Текст, в котором главное — не сюжетные перипетии, а выхваченные детали мира — потрескивание свечей, движение бликов, осенний воздух у моря — трудно перевести в кинематографическую форму. В романе значимое зачастую обладает незавершённостью, тогда как киноизображение по своей природе конкретно и достоверно.В романе очнувшийся после заморозки Иннокентий ведёт рассказ от первого лица и фиксирует не события или факты, а образы: звуки, запахи, мимолётные ощущения. «Авиатор» Егора Михалкова-Кончаловского устроен прямо противоположным образом: главным в нём оказываются не метафорические фигуры, а события. Но при этом фильм учитывает сюжетное изменение временных пластов: тут и вспышки видений, и отдельные эпизоды из прошлого — цельные фрагменты жизни.Несмотря на флешбэки, драматургия остаётся предельно ясной и понятной зрителю, даже процесс заморозки и её последствий объясняется со всей подробностью. Причинно-следственные связи однозначны, каждое действие получает ясную мотивировку, чего не скажешь о характерах героев.Персонаж Константина Хабенского — профессор Гейгер — не просто ученый-фанатик, а сложная, противоречивая личность. Хабенский виртуозно показывает, как научный азарт постепенно сменяется экзистенциальным ужасом от последствий собственного открытия.Особенно мощно выглядит сцена его объяснения с женой (Дарья Кукарских), где за внешней сдержанностью читается буря эмоций.Евгений Стычкин в роли авиамагната внес свои краски. Его персонаж, отсутствующий в книге, мог бы стать простым антагонистом, но Стычкин наполняет его харизмой и почти шекспировской страстью. Его монолог о споре с Богом — один из самых сильных моментов фильма.Особого внимания заслуживает Дарья Кукарских, сыгравшая две роли — жену Гейгера и возлюбленную Платонова из прошлого. Актрисе удалось создать два абсолютно разных образа, каждый из которых живет своей правдой. Ее сцены с Горбатовым наполнены тонкой, почти невысказанной нежностью, которая создает эмоциональный стержень всей картины.При этом актерская игра не существует сама по себе — она идеально вписана в визуальный ряд фильма. Длинные, почти портретные планы позволяют зрителю вглядываться в лица актеров, следить за малейшими изменениями их эмоций.Если философские глубины романа в фильме несколько упрощены, то актерские работы, напротив, добавляют истории той человеческой сложности, которая делает «Авиатора» по-настоящему запоминающимся кино.Александр Горбатов в роли Иннокентия Платонова совершает почти невозможное — он создает образ человека из прошлого без карикатурности и пафоса. Его Платонов — это живая боль, воплощенная растерянность. Горбатов играет не словами, а молчанием — взгляд и сдержанная пластика говорят громче любого монолога. Сцена, где его герой впервые видит современный город, передает удивление, страх и тоску практически без слов.Иннокентий выглядит почти как таинственный благодетель из сказки, который устраивает судьбы всех героев, а затем выходит за пределы кадра и покидает чуждый ему мир. Ему и суждено исчезнуть в небесах — и в этот момент полёт цифровой птицы, окаймляющей фильм, начинает звучать по-другому. За картинкой проступает образ.

Подробнее читайте на aif.ru