Роман Светланы Сачковой, российской журналистки, живущей в Нью-Йорке и когда-то получившей здесь же философское образование (между этим образованием и романом — полтора десятка лет работы в российских СМИ, что, несомненно, более чем опыт соприкосновения с описываемой в тексте реальностью) не очень типичен для современной русской литературы, в которой активно задействуются жанры околобылинного модернового сказа и нежного магического реализма.

Говоря о реализме, мы подразумеваем, конечно, Салли Руни — новейший реалистический минимализм о том, как хорошие ребята не могут поставить себя на твердую ногу. Текст Сачковой — никоим образом не «Нормальные люди», но в каком-то смысле это российская версия «Нормальных людей», рассказанная одновременно и изнутри, и снаружи персонажей. Почти на каждой странице — беззащитные внутренние монологи героини Тани, в своем невротизме доходящие до глоссолалии, плюс диегетичный gaze самого автора. Грубо говоря, мы понимаем о персонажах все, но сами персонажи не понимают о себе и окружающем мире ровным счетом ничего. Высказанная и внятно артикулированная социальная беспомощность протагонистов просто завораживает, настолько она совпадает с нашей собственной. Сам автор никого не оценивает (что искушает читателя впасть в грех оценочности — о читатель, воздержись); персонажи сами рефлексируют реальность, и да, пугаются, злятся, иногда осуждают: они не идеальны, и мир вокруг них довольно уродлив. Героиню раздражают как несчастные, слабые, страшные люди, так и успешные, красивые, гладкие. Да что же с ней не так? «Она уже давно мечтала о карманном телепортаторе, только чтобы избегать мест скопления народа (а вовсе не для того, чтобы оказаться вдруг на Мадагаскаре — это было бы нечестно). Но под землей ее тоже подстерегали вещи, которые она предпочла бы не видеть. Например, здоровенная тетка встала у колонны, спрятавшись от части людей, но к Тане как раз лицом, и подтягивала юбку. Сначала она развела в стороны полы пальто и стала похожей на ящерицу, пугающую противников внезапным раскрытием перепонок на шее. Затем начала тянуть юбку вверх по необъятному животу, чуть присев и для удобства покачивая тазом вперед-назад. Таня бегом проскочила ее, прошмыгнула в вагон и вперилась взглядом в карту метро. Смотреть по сторонам ей не хотелось...» «Когда-то модные люди нравились Тане. Но теперь она не могла понять, для чего они. С какой целью они ходят в чайные и на йогу, зачем покупают дорогие мобильные телефоны. Почему для них пишут книги с крепко сбитым детективным сюжетом и снимают кино. Изводят столько блеска, люрекса и ментола. Это все были вопросы, на которые Таня не находила ответа»Потом думаешь: а с нами все так? Не нацепили ли мы белое пальто праведного осуждения? Светлана написала роман о том, как сложно быть человеком. А хорошим человеком быть вообще невозможно — это не этическая данность и прошивка, а путь, служение. Это книга о том, что человечество делится на ловких и хватких персонажей и каких-то «пусти-повалюсь» случайных людей, которым не доложили этой бойкой жизненной цепкости, благодаря которой ты знаком со всеми нужными людьми и вот-вот выедешь по сверкающей трассе на дорогу в новую счастливую жизнь:«Мы раскрутимся буквально за полгода, — делилась планами Наташа. — Я умею выбивать деньги из спонсоров и тебя научу... Сейчас у меня есть договоренность с одним крупным банком... Кроме того, у меня масса полезных знакомств: я близко дружу со Львом Рубинштейном, с Дмитрием Быковым... С кем только не дружу, если честно... А Татьяна Толстая — вообще моя крестная мать. В литературном смысле... Несколько лет назад она помогла мне опубликоваться в толстых журналах...»И вот двое таких людей, ничем не примечательных, выросших в классически звягинцевой российской нелюбви — девушка и, допустим, сын маминой подруги (это не метафора), оба невнятные, неловкие, странные, но не фриково-странненькие, как Амели, а по-чеховски неуместные, пытаются на протяжении романа как-то встроиться в выскользнувшую из-под ног жизнь. Жизнь как вечно чужой кошмарный проект. И весь роман происходит что-то чужое и кошмарное: она не хочет жить, а ей дают на передержку старую собаку, он постоянно живет в мечтах и прожектах о том, как бы выстроить крутой бизнес (ужасный криндж и невозможно даже читать, так это узнаваемо). Между ними сложнейшая связь: он тайно встречается с ее мамой, а его мама — хозяйка навязанной несчастненькой старой собаки, но на протяжении романа они даже парой слов не перекинутся. Ближе к финалу окажется, что есть между ними еще две связи, очень важные. Важнее отношений и всего остального. Чем-то этот роман напоминает фильмы Киры Муратовой: «Чеховские мотивы», «Второстепенные люди», «Три истории». Это легкий нежный текст о страшном и абсурдном, написанный бойким языком в духе Гоголя и Юрия Олеши (язык — это отдельный момент, роман очень хорошо написан, и я бы сказала, что это классический чеховский постминимализм), с вкраплениями внутренней стороны внутренней речи. И все какие-то пустые и бессердечные, и иногда кажется, что сердце там есть только у собаки (собака умирает от хронической сердечной недостаточности и инфаркта), но почему-то страшно эмпатируешь персонажам, и ужасно всех жалко, не только собаку. И это удивляет — ведь персонажи там не интеллектуалы, не хипстеры, не хваткие миллениалы. А просто второстепенные люди, буквально. Лишние, ненужные, нелюбимые, и не умеющие любить. Еще в романе есть сквозной персонаж карлик, будто выпрыгнувший из фильмов Линча. Возможно, он и есть цитата из Линча. При этом карлик совершенно реальный, не затягивающий роман в воронку магического реализма. В каком-то смысле этот жуткий персонаж — знак писательского дара, способности протащить в реальность предмет из сна.Героиня книги любит смотреть на птиц. Люди — страшные, несчастные, непонятные, а птички — хорошие. Бердвотчинг в 2020 — неудобная и явно ненамеренная метафора, которая теперь кажется пророческой и отсылает к социальной несправедливости и протестам в США: именно на невинного бердвотчера белая женщина в Центральном Парке натравила полицейских, раздраженно крича в телефон о том, что ей угрожает неизвестный афроамериканец.Этой раздраженности людьми в романе хватает, и тут важно не спутать автора и персонажей. В романе нет героического протагониста, даже отождествиться не с кем. Но главная героиня Таня, которую так кошмарят и жалобят все эти тетки, дети, карлики, сирые и убогие, в конце концов использует это как знак для того, чем ей нужно заниматься в жизни, чтобы наконец-то найти себя и стать счастливой. Спойлер — она будет делать все, чтобы этого всего стало меньше. Не очень понятно, можно ли так спасти мир или хотя бы Россию. Возможно, и мир, и Россию уже ничего не спасет. Но помочь себе, спасая других, все-таки можно — и за это стоит держаться.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на chaskor.ru