Рывок Никиты Демидова позволил России не только выиграть Северную войну, но и заложил основы «блестящего XVIII столетия». Но династия Демидовых, так ярко и сильно выступившая на исходе мануфактурной революции, потом показала себя не с лучшей стороны

300 лет назад, 28 ноября 1725 года, на семидесятом году жизни скончался мужик. Очень часто это слово употребляется в сочетании с определением «простой». Но в том-то всё и дело, что этот мужик был куда как непрост. Его трудами Россия преодолела страшное отставание, которое в перспективе могло сделать нашу страну полуколонией, если не хуже... Звали этого мужика Никитой, а фамилию он унаследовал от предков — её записывали то как «Антуфьев», но случалось что и «Антюфеев». Если пока ещё узнавания нет, не беда. Своим потомкам он завещал другую фамилию, которая родилась из его отчества. Дети Никиты Демидовича Антуфьева прозывались уже Демидовыми.Да, это он, Никита Демидов. Именно этот мужик сумел сделать так, что Россия успела вскочить чуть ли не запятки последнего вагона мануфактурной революции и была избавлена от многих неприятностей. Исключительность заслуг Демидова в этом деле можно проиллюстрировать диалогом, который состоялся между генерал-адмиралом графом Фёдором Апраксиным и царём Петром I:Граф Апраксин: «Хорошо бы, если б у нас было десятка два таких, каков Демидов... »Царь-плотник, невесело улыбаясь: «Я счастливым бы себя почёл, если бы имел таких шесть, пять и даже меньше... Но где их взять?»Впрочем, и царю, и нам всем, сильно повезло, что в нужное время и в нужном месте оказался хотя бы один такой. Чтобы понять, какой конкретно вклад в развитие России сделал этот тульский кузнец-оружейник, нужно представлять себе общий расклад на конец XVII и начало XVIII столетий, когда, собственно, и взошла звезда Демидова.А расклад был невесёлым. Кто будет на первых ролях, а кто отправится на задворки истории? Этот вопрос решался тогда на полях сражений, регулярными армиями нового образца, то есть пушки и мортиры, мушкеты и карабины, гранаты и пули, ядра и бомбы. В основе всего этого, как можно догадаться, лежит железо и чугун, медь и свинец. И с этим у нас было совсем скверно. Нет, мануфактуры в России появились примерно в то же время, что и во Франции, да и оружие отечественной выделки соответствовало самым высоким стандартам того времени. Но что толку, если его не из чего делать?В это трудно сейчас поверить, но Россия тогда крепко сидела на сырьевой игле Запада. В принципе, болотной руды у нас было вдоволь. Просто качество железа было таким, что из него плохо получались даже банальные гвозди. Мы закупали железо и чугун в Европе. Причём не брезговали даже скупкой металлолома, что уже ни в какие ворота не лезет. Хуже всего, что основным поставщиком железа на европейский рынок тогда была Швеция. А ведь именно с ней Пётр в 1700 году и затеял войну, которую назвали Северной, и которая длилась до 1721 года.Если бы не Демидов, Северная война могла бы закончиться гораздо раньше. Но не победой России, а поражением. Возможно, даже расчленением нашей страны — именно такие планы на Русское Царство вынашивал противник Петра, шведский король Карл XII.Начало войны, как известно, ничего хорошего не предвещало. Под Нарвой русские войска потерпели поражение. Шведам досталось 184 пушки. И Петра, который наседал на Демидова: «Отлить указанные 200 пушек раньше сроку, не то будет тебе разорение прожитков безо всякой пощады», понять можно.Но можно понять и Демидова. Он, получив один из пяти казённых уральских заводов в своё оперативное управление, увидел, что нахрапом дела не решить. И предпочёл «поспешать, не спеша». С 1702 по 1706 годы в казну с его Невьянского завода ушло всего лишь 114 пушек. Мало? Возможно. Но в это время закладывались мощности к дальнейшему рывку. За следующие три года, к 1709 году, когда произошла «Преславная Полтавская виктория», Демидов поставил в казну уже 850 пушек. Почему это оказалось возможным?Да потому, что Демидов был не просто оружейником, но ещё и «рудознатцем». И всё это время оценивал возможности Урала, разведывал тамошний рудный потенциал. И когда понял, что он практически неисчерпаем, тогда и развернулся, как следует. В 1700 году Россия ещё покупала железо за границей. В 1716 году — уже экспортировала его сама. В 1700 году Россия покупала за границей и оружие. В 1712 году полностью удовлетворяла постоянно растущие потребности своей армии в оружии. Одновременно свалился с плеч и тяжкий финансовый гнёт — мушкет, купленный за границей, обходился в 12-15 рублей, а мушкет, созданный на заводе Демидова — в 1 рубль 80 копеек, то есть в 8,5 раз дешевле.Этот рывок позволил России не только выиграть Северную войну, но и заложил основы «блестящего XVIII столетия». К сожалению, лишь основы. Дело в том, что династия Демидовых, так ярко и сильно выступившая на исходе мануфактурной революции, во время индустриальной революции показала себя не с лучшей стороны.Часто можно слышать, что Пётр I даровал Никите Демидову дворянство. Кто-то утверждает, что оно было личным, то есть на его потомков не распространялось. Кто-то говорит, что было оно всё же потомственным. Ни то, ни другое, правдой не является. Да, в 1720 году Демидову был выписан Диплом о возведении его в личное дворянское достоинство. Но силы он не имел, поскольку там не хватало одной, но очень важной детали — царь этот диплом так и не подписал. Дворянство получили лишь сыновья Никиты. И получили не абы как, а с оговоркой: «Самих их, и детей их, и потомков ни в какие иные службы не выбирать и не употреблять... Да будут они иметь тщание и попечение в произведении вышепомянутых железных и горных заводов, тако ж и в приискании медных и серебреных руд, и к тому законных своих наследников и потомков обучать».Если бы эта оговорка исполнялась, в конце XIX столетия хоть кто-нибудь из династии смог бы совершить второй, индустриально-технологический рывок. Но последний из династии, кто ещё владел уральскими заводами, Елим Демидов, был рождён в Вене, кое-как служил по дипломатической линии, и свои заводы посетил лишь три раза за всю свою жизнь. И ему было по барабану, что выплавка чугуна и железа там упала в 1,5 раза. А она не могла не упасть. Вот что писал о состоянии заводов Константин Егоров, участник Уральской экспедиции Дмитрия Менделеева: «Домны в полутёмных помещениях, старинная воздуходувка, действующая от машины Уатта, деревянные краны, водяной ларь, кричные горны, сталетомильные печи — всё остатки древности, грузные, прочные, исправные, и всё же требующие замены, как не отвечающие современным представлениям о быстроте, точности и экономичности».Всё верно. Наследие первого Демидова оказалось настолько крепким, что давало продукцию почти два века спустя. Но нельзя же всё время выезжать на наследии...

Подробнее читайте на aif.ru